Русские – успешный народ. Как прирастала русская земля
Шрифт:
Рим, Стамбул, Стокгольм, немецкие курфюрсты, Бахчисарай помогали трансильванцу — кто деньгами, кто бойцами.
Имея враждебную, контролирующую днепровский путь Польшу на западном фланге, вести московское войско через безлюдную иссушенную степь было делом гарантированно провальным.
Некоторые историки, например Н. Карамзин или Г. Вернадский, тем не менее упрекают Грозного в том, что он, злодей такой, не покорил Крым, не вывел Россию одним махом к Черному морю, а вместо того решил воевать за выход к Балтике. И в этом усматривают злокозненное непослушание многоумной «избранной раде».
Только почему такой упрек выдвигается одному Ивану Васильевичу, а не Федору Ивановичу, Михаилу Федоровичу, Алексею Михайловичу или Петру Алексеевичу
Карамзин
Эта держава вполне понимала стратегическую ценность своего крымского вассала. Турецкие гарнизоны стояли в Кафе (здесь находился и наместник султана), Перекопе, Газлеве, Арабате, Еникале, в нижнеднепровских крепостях, на Тамани, в Азове. На Черном море, ставшем к XVI в. «турецким озером», безраздельно господствовал турецкий флот.
Покорение Крыма стало возможным только через два века после царя Ивана, при Екатерине II. Тогда, в отличие от времен Ивана, причерноморские и приазовские степи были в основном уже покорены, Речь Посполита лежала при смерти, Турция превращалась в «больного человека Европы», а в Черное море вышли русские корабли.
Вот что пишет историк И. Д. Беляев на тему реальных возможностей по завоеванию Крыма в середине XVI в.: «О покорении Крыма Москва не могла думать… ибо пространные степи — раздолье для кочевых наездников, отделявшие Московское Государство от Крыма, было неодолимым препятствием для наших завоеваний с этой стороны… Для совершенного покорения Крыма было одно только единственно верное средство — постепенное заселение степи и постоянное содержание сторожевого войска на границе; и прозорливый Иоанн принялся за эту мысль со всем усердием человека, убежденного в верности задуманного расчета. Давнишняя линия укреплений на Оке и сторожевые притоны в степи, еще при Донском вызванные крайней нуждой Государства, послужили для Иоанна основным материалом для того, чтобы привести в исполнение свой верно задуманный план заселения степи». [22]
22
Беляев И. Д. Осторожевой, станичной и полевой службе на польской украине Московского государства до царя Алексея Михайловича. М., 1846. С. 56. (Далее — Беляев.О службе.)
В решении степного вопроса было мало бури, но много натиска. Русское государство медленно и верно, по-медвежьи двигалось на юг, юго-запад и юго-восток, катя перед собой систему засечных черт, крепостей, острогов, [23] дозоров и станиц.
Оборона «крымской украйны» второй половины XVI в
С воцарением Ивана IV и завершением длительного периода боярского правления начинается усиление крымской обороны.
23
Острог — постоянный или временный укрепленный пункт с оградой из заостренных кверху бревен, высотой 4–6 м.
В 1553 г. «с благовещеньева дня» (25 марта) русские воеводы с полками находились в Рыльске, Путивле, Новгород-Северском, Трубчевске, со второй половины августа в Одоеве, Пронске, Михайлове, Туле, Рязани, Шацке.
А в 1557 г., с марта, еще и в степи — в «усть Ливен», «усть Ельца на поле». В сентябре стояли и в дюжине городов за Окой. [24]
Возникают новые крепости «от поля» (то есть ближайшие к степям): к востоку от Тулы Ряжск, Венев, Епифань, Крапивна, Шацк.
24
Разрядная
Новые города стоят по обеим сторонам Муравского шляха — основной дороги, по которой шли на Русь крымцы. С западной, приокской, стороны шляха это Орел (1564), Чернь, Крапивна, с восточной, придонской, — Епифань и Донков.
Ключевая роль на южном фронтире переходит от Коломны к Туле.
Шацк на Цне становится самым восточным пунктом тянущейся от реки Жиздры Большой засечной черты.
Протянута оборонительная черта, заканчивающаяся Тетюшевым, на правом берегу Волги.
На Каме поставлен Лаишев со своей засечной чертой. [25]
25
Любавский.Наступление на степь. С. 15, 16.
По своему положению украинные города делились на передние и задние. К передним принадлежали города «от поля». Их цепь протянулась от правых притоков Волги до левых притоков Днепра, с юго-запада на северо-восток, примерно по осевой линии лесостепной зоны. Отсюда высылались станицы и ставились сторожи.
Сторожа — пост, на котором находилось два или более ратников, защищенный небольшим укреплением из земли и дерева. Находилась на расстоянии 4–5 дней пути от города и контролировала участок протяженностью 30–50 верст (день пути). Выставляла дозоры в укромных и удобных для наблюдения местах (стоялые сторожи) и высылала конные патрули (разъездные сторожи).
Станица — группа ратников от 50 до 100 человек, которая высылалась далеко в степь для несения разведывательной службы. Помимо обнаружения вражеских сил ей вменялось в обязанность уничтожать небольшие вражеские отряды. За две недели службы станица покрывала 400–500 верст, «с коня не сседая».
Заднюю линию составляли укрепленные города, почти все расположенные по течению Оки. Ее постоянно охраняли значительные воинские силы — полки правой и левой руки, большой полк и т. д. Отсюда при необходимости выдвигались войска на передовую линию.
В каждом из пограничных городов были свои воеводы и осадные головы с отрядами служилых людей, которые разделялись на городовых (полковых), станичных и сторожевых. Первые были защитниками городов и оборонительных черт, другие отправлялись в степь.
Получив тревожные сообщения станичной и сторожевой службы, служилые люди выезжали из городов и нападали на вражеские отряды, которые шли в набег или уже возвращались с добычей.
У московских дьяков имелись описания всех украинных городов с указанием, в каком состоянии находятся укрепления, сколько в них войска и какого. На основе этой информации правительство, по получении известий о движении неприятеля, могло передвигать войска из одного пункта в другой и перебрасывать резервы.
«Украины» не имели или почти не имели крестьянского населения. Здесь селились служилые люди разных категорий.
Часть из них являлась служилыми «по отечеству», так сказать по факту рождения, что совсем не исключало возможности пополнения этой категории людьми самого разного происхождения. «По мере движения в степь Правительство увеличивало состав дворян и детей боярских переводом из центральных местностей, верстало лучших и отличившихся на службе казаков в дворянские чины», — пишет Павлов-Сильванский. [26]
26
Павлов-Сильванский.С. 108.