Русские во Второй мировой
Шрифт:
На трамплинных позициях теперь присутствовал Василевский, общая координация продолжалась. Главной идеей было следующее — избежать фронтальных стычек, идти своим путем, ценить расчет, местность, время, а не упиваться безрассудной храбростью. И для этого понадобилось полтора года войны. Василевский (как вспоминает один из участников этих встреч) «был умным генералом, обладающим большими талантами и не отрицающим талантов у других». Он выслушивал соображения специалистов и вникал в процесс их планирования. И еще раз, и еще раз повторял, что нужно обходить те места, где противник действительно силен, двигаться дальше, вперед и вперед.
11 ноября Жуков сообщает Сталину о необходимости должным образом одеть 51-ю и 57-ю армии не позднее 14 ноября. Вместе
Наиболее проницательные среди немцев начинают в ноябрьской мгле усматривать нечто устрашающее. Германское верховное командование в эти последние дни постаралось предпринять некоторые действия по укреплению мягких флангов сталинградской группировки. Расположенный в 80 километрах к юго-западу от Клетской и Серафимовича 48-й танковый корпус, возглавляемый генерал-лейтенантом Фердинандом Хаймом (близким другом Паулюса), получил приказ выдвинуться на слабые фланги. Случилось абсолютно непредвиденное. Через несколько километров после начала пути на нескольких танках начался пожар, и колонна остановилась. Обеспокоенные механики бросились к боевым машинам и достаточно быстро поняли, в чем дело. В период военного бездействия, когда танки стояли без движения, полевые мыши нашли себе невиданное место зимовки в моторах и сгрызли электроизоляцию. Это на несколько дней затормозило прибытие 48-го корпуса на новое место дислокации. И прибыл он в плохом технически-моральном состоянии. Более половины танков — 62 из 104 танков — были в небоевой кондиции. Примечательно, что командование фронта не сообщило об этом ОКХ и в «Вольфшанце», типичное прикрытие коллег. В результате там не знали, что у 6-й армии ослаб один из немногих резервов.
Высадка в Северной Африке
В ночь с 7 на 8 ноября 1942 года американские и британские войска высадились в Северной Африке. Главные силы американского танкового генерала Паттона высадились в районе Федалы, в 25 километрах от марокканской Касабланки — единственного крупного и оборудованного порта на Атлантическом побережье Марокко — и близ Мехдии, ближайшего пункта к Порт-Лиотэ, обладавшего единственной в Марокко бетонной взлетно-посадочной полосой.
Растерянность подчинявшихся режиму Виши французов была столь велика, что первые часы они были в ступоре и лишь затем начали весьма хаотическое отражение союзного десанта. Лишь политический компромисс союзников с представителем дружественного Германии вишистского режима — адмиралом Дарланом приостановил кровопролитие французов и западных союзников.
В Москве восприняли североафриканскую высадку, не связавшую непосредственно немецких сил, не отвлекшую достаточно крупный контингент с Восточного фронта, как паллиатив. Все надежды покоились на обещанном открытии второго фронта в Европе в 1943 году.
Во время встречи вечером 9 ноября 1942 года Гитлер и итальянский министр иностранных дел Галеаццо Чиано обсудили «производные» американо-британской высадки в Северной Африке: немедленная оккупация всей Франции, высадка на Корсике, укрепление позиций в Тунисе. Лаваль — вишистский премьер сидел в соседней комнате, когда Гитлер
11 ноября отдал приказ ввести войска в неоккупированную до сих пор часть Франции. Утром следующего дня германские войска, не встречая сопротивления, прошли по французской территории, находившейся под юрисдикцией Виши. Теперь немцы стояли и на побережье Бискайского залива, и на берегу Средиземного моря. Лишь Россия и Британия не склонили в Европе головы перед Германией.
В далеком и мирном альпийском Оберзальцберге, отдыхая после празднования годовщины пивного путча 1923 года, Гитлер обратился к мерзнущей
Именно в свете этого приказа Гитлера германские «пионеры» повернули направо и пошли вдоль берега Волги, направляя острие удара на отчаянно сопротивлявшихся бойцов сразу за заводом «Баррикады». Наши «кукурузники» пытались сбросить боеприпасы и иную помощь солдатам Людникова. Немцы довольно хитроумно повторили зажжение огней в избранных местах, и груз с воздуха далеко не всегда поступал в руки защитников Сталинграда. Сражение за «Баррикады» и рядом было просто отчаянным. Ни один немец из 336-го батальона не возвратился в места тылового расположения.
В шесть тридцать утра 11 ноября 1942 года Паулюс начал последнее наступление на уже пристрелянную полоску приволжской земли. Получив 48-й танковый корпус, командующий 6-й армией приступил к вы-полнению приказа Гитлера о решающем наступлении в момент, когда замерзшая, но еще непроходимая река сделала положение 62-й армии Чуйкова особенно уязвимым. Тракторный завод уже был в немецких руках, трудности начинались на территории Рынка — той самой территории, которую весело пересек авангард 6-й армии в далеком августе. Сейчас самую тяжелую работу на территории Рынка выполняла 16-я танковая дивизия. Она медленно продвигалась на юг, сражаясь с орудиями, минометами, противотанковыми ружьями, отчаянными обитателями подвалов, выскакивающими в самый неожиданный момент. При этом наши сталинградские бойцы заведомо шли на жертву, но уводили с собой в небытие и нескольких немцев. Туманы и появившийся снег слепили оптику немецких танков, они грозно урчали, продолжая свой убийственный ход с обеих сторон (с севера и юга) города в направлении Рынка.
К полудню яростная атака немцев дала свои результаты — немцы прошли по трупам наших гвардейцев к Волге, рассекая силы Чуйкова теперь уже на три части. К югу от завода «Баррикады» в одиночестве сражалась дивизия Людникова, в которой осталось полтысячи человек. И дождь и снег пали на обезлюдевшие роты, а раненые гибли в негромких стенаниях. Кончились автоматные патроны и гранаты — своего рода «хлеб» сражений в городских кварталах. Через несколько часов уже всего четыреста человек. Вывезти их на «большую землю» не было никакой возможности.
Но по большому счету это наступление Паулюса было «галочкой в боевом плане». Германские части безропотно и иногда почти механически шли вперед, но в их действиях, в действиях надорвавшихся танкистов и пехотинцев уже не было прежней истовости.
Наиболее устойчивой и эффективной силой Чуйкова была 13-я гвардейская дивизия численностью в 1500 человек и 193-я дивизия с боеспособной тысячей солдат. Во всей же 62-й армии после подкреплений насчитывалось 47 тысяч солдат и командиров при 19 танках. Горохов держался за рынок и Спартановку, южнее стояли 13-я и 39-я гвардейские, 95,45-я и 384-я дивизии. Борьба в руинах уже обросла своими правилами, появились своего рода традиции, выработались приемы дальнего и ближнего боя. Появились знатоки городских лабиринтов, некоторые проводники феноменально ориентировались в этой огромной груде городских развалин. 17 ноября армада германских танков (16-я танковая дивизия) пошла на людей Горохова, и трудно было представить себе силу, способную на этот раз сдержать немцев. Горохов собрал всех — поваров, водителей автомашин, солдат из ремонтных мастерских — всего числом триста. Приказ держаться до последнего патрона передали и Еременко и Чуйков. Новой, поразительной нотой была концовка их приказа: «Держитесь, и к вам придет такая помощь, о которой вы никогда даже не мечтали».