Русские вопреки Путину
Шрифт:
Почему? Для начала вспомним, чем был брак еще два-три века назад.
Первое и главное: брачные и семейные отношения были асимметричными. Женщина не считалась полноправным членом семьи и даже полноправным человеком. В частности, ее можно было выдать замуж против воли – или, как минимум, не особенно обращая внимания на эту самую волю. Решение о выдаче замуж принималось родителями или родственниками женщины. Кроме того, женщину можно было купить, пленить, выкрасть и т. п. Далее, жена принадлежала мужу. Разумеется, слово «принадлежала» может означать очень разные вещи, но тем не менее это было именно так. Муж имел права, которыми жена не обладала. Общественное мнение
Кроме моногамного брака существовало еще много других форм узаконенного сожительства: женщина могла быть второй или третьей женой, рабыней, наложницей и т. п. – причем от рабынь и наложниц тоже рождались дети.
В такой ситуации межнациональный брак, как правило, означал одну простую вещь: мужчина где-то разжился женщиной из чужого племени или народа – добыл на войне как пленницу [126] , купил на базаре как рабыню, или просто удачно сосватал у каких-нибудь чужаков. Часто это была далеко не первая женщина, которой данный мужчина владел. Брачный венец могла заменять купчая. Муж редко испытывал большую потребность в интеллектуальном общении с дражайшей половиной: его требования включали в себя домашнюю работу, покорность в постели и производство потомства. Не обязательно было даже знать языки друг друга: не редкостью были ситуации, когда муж не понимал говора жены вовсе, а та за всю жизнь запоминала едва ли десяток слов и выражений на мужнином наречии. Дети считались собственностью отца [127] , мать имела не слишком большое влияние на детей (особенно на мальчиков).
Не нужно думать, что все вышеописанное относится исключительно к седой древности. Вот, например, семейная история русского поэта Жуковского, одного из немногих в русской культуре настоящих полукровок:
«Василий Андреевич Жуковский был сыном помещика Афанасия Ивановича Бунина и турчанки Сальхи, взятой в плен при штурме крепости Бендеры. […]
Во время румянцевских походов против турок на войну отправлялись как мещане города Белева, так и крестьяне из вотчин Бунина. Старик сказал в шутку пришедшим к нему проститься перед отправлением на войну крепостным:
– Привезите мне хорошенькую турчанку: жена моя совсем состарилась!
Это было принято всерьез, и к барину привезли двух турчанок, родных сестер, попавших в плен при взятии крепости Бендеры. Муж молоденькой Сальхи был убит при штурме, а сестра ее Фатима умерла вскоре по прибытии в Мишенское. Красивую и ловкую Сальху определили няней к маленьким дочерям Бунина, Варваре и Екатерине, которые и учили ее говорить по-русски. […]
Маленький Васенька сделался любимцем семьи: его окружили целым штатом прислуги, он стал «господское дитя», в силу уже этого отгороженное стеною даже от своей матери, которая только урывками могла дарить ему свои ласки. […] Пленная турчанка была рабыней и в присутствии «господ», к числу которых относился и ее собственный сын, не смела садиться».
Разумеется, все это – особенно с высоты нынешних представлений о браке, семье и обязанностях супругов – выглядит дико. Однако зададимся простым вопросом: имел ли «маленький Васенька» какие-нибудь проблемы с национальной самоидентификацией?
Нет. Он не знал материнского языка, турецкая культура и обычаи остались ему неведомы,
Теперь вернемся в наши дни.
Сейчас в большинстве цивилизованных стран, включая Россию, юридически закреплена моногамия: один мужчина может состоять в официально оформленных отношениях только с одной женщиной.
Брак заключается по инициативе будущих супругов и никак иначе.
Далее, жена считается полноправным членом семьи, она имеет – по крайней мере, по закону – равные права с мужем, и общественное мнение с этим согласно. В частности, жена, как и муж, имеет право развестись по собственной инициативе.
Совместная жизнь строится на взаимном согласии ее продолжать – что делает актуальной тему поддержания семейной гармонии, взаимного уважения, совместных интересов, культурной и психологической совместимости и т. п. – всего того, что называется словом близость. Дети, особенно малолетние, считаются «принадлежащими матери» (во всяком случае, в глазах общества). И так далее.
Что из этого следует? Решается множество тяжелых проблем – но появляются и новые проблемы. В частности, встает во весь рост проблема «уживаемости» супругов друг с другом. Современный брак может распасться из-за пустяков – разбросанных по комнате мужских носков или систематически незакрываемого тюбика с пастой. Разумеется, сами по себе эти мелочи не играли бы такой роли, если бы в семье установилось четкое разделение сфер влияния, доминирования и т. п. Но если на личные фанаберии накладывается еще и разница культур, все становится совсем скверным.
Межнациональный брак, особенно в его «чистом» виде – то есть когда и муж и жена являются полноценными представителями своих культур, а не ассимилянтами, – это, как правило, тяжелый и проблемный брак.
Чтобы, опять же, не быть голословным, сошлюсь на мнение профессионального защитника интересов нерусских мигрантов в России [128] . Мнение, мягко говоря, достаточно критическое по отношению к русским людям. И тем не менее, вот что она говорит о перспективах смешанных семей:
– Чьи традиции, чей уклад жизни будет доминировать в такой семье?
– «Драка» за доминирующее положение зачастую бывает страшной. В европейских союзах более честные отношения на этапе ухаживания, а в нашей культуре ухаживания – это одна история, а брак – совсем другая. Когда мы невестимся – мы очень скромные и на все согласные, а потом показываем характер. По-моему, страшнее русской женщины ничего нет. Став законной супругой, она может превратиться в неистовую фурию. Такая женщина обязательно проявит свою неполиткорректность, не раз напомнит мужу о его национальности, чем вызовет, конечно, еще большее возмущение; и все это может закончиться не очень хорошо…
– Как родственники реагируют на такие браки?
– И с той, и с другой стороны с большой настороженностью. Одно дело брак россиянки с американцем, совсем другое – с армянином, например. У традиционных культур очень низкий уровень терпимости, поэтому ни мы, ни они в восторге не будем. Межэтническим семьям, да и семьям вообще лучше не жить с родственниками, они мешают развитию брачной истории. Но это практически невозможно. Муж-кавказец будет упорно втягивать в отношения всех своих братьев, сестер и троюродных тетушек; а наши девушки, хоть на словах и грезят о самостоятельности, уютнее себя чувствуют под бочком у мамы-папы. В итоге русские родственники настаивают на соблюдении своих традиций, армяне – на соблюдении своих, и коктейль получается гремучий.