Русские заветные сказки
Шрифт:
— А, здравствуй, сват!
— Здорово, сват! Какова твоя коровушка?
— Слава Богу!
— Ну, слава Богу лучше всего. А вот, сват, как бы нам с тобой породниться?
— Ну что ж? У тебя сына время женить, а у меня дочь — хоть сейчас выдавай замуж!
— Так, значит, по рукам?
— По рукам.
Потолковали и разъехались. Воротился домой мужик, что корову-то продал, и говорит сыну:
— Ну, сынок, кланяйся: я тебе невесту нашел, хочу тебя женить!
— Где же ты нашел, батюшка?
— А помнишь того свата, которому надысь я корову-то продал?
— Знаю, батюшка.
— Ну,
— Нешто ты видел?
— Сам-то я не видал, а от свата слыхал.
— А не видал, так и хвалить неча. Сам ведаешь: заглазного купца кнутом дерут [58] ! Ты пусти меня, я схожу в ихнюю деревню, высмотрю хорошенько и разузнаю, какова еще девка.
— Ну, ступай с Богом!
Парень надел на себя самую худую одежу, перекинул узду через плечо, взял кнут в руки и отправился к свату. Пришел уже вечером и стучится под окошком у сватовой избы:
58
заглазного купца кнутом дерут — сравни у Даля: «Заглазного купца кнутом бей, т. е. покупателя за глаза».
— Здорово, хозяин!
— Будь здоров, добрый человек, — отвечает мужик. — Чего тебе надо?
— Пусти к себе от темной ночи укрыться.
— А ты откудова?
— Издалеча, верст за сто: ищу, дядюшка, хозяйских лошадей. Был я на ночлеге с лошадьми; у меня двух лошадей и увели. Вот третий день ищу, а толку нет…
— Пожалуй, переночуй у нас!
Вошел парень в избу, снял узду с плеча и повесил на гвоздь, сея на лавку и поглядывает на невесту. Старик спрашивает у своего ночлежника:
— А что в вашей стороне хорошего слыхать?
— Хорошего, дяденька, ничего, а худого много.
— Что же такое?
— Да вот что: каждую ночь волки людей едят; уже недели с две редкая ночь пройдет, чтобы волки не отгрызли [59] пять или десять человек!
Потолковали и легли спать: старик со старухою в клети, дочь в сенях на койке, и ночлежник в сенях, только на сене, что наверху было на досках накладено. Парень лежит да все прислушивается: не придет ли к девке какой любовник? Прошел час и два, вдруг постучался кто-то в двери и говорит:
59
отгрызли — загрызли
— Миленькая, отопри!
Девка встала потихонечку, отперла дверь и впустила своего полюбовника; он разделся и лег с нею спать. Поговорили вромеж себя, и до того договорились, что гость взобрался на девку и ну валять ее во все лопатки; отзудил раз, отзудил и в другой.
— Послушай, душа, я слыхала от баб, что если привязать ноги веревкою и притянуть покруче к самой шее, то п…да вся снаружи будет и что эдак-то хорошо еться: не надо и подмахивать. Попробуем-ка, дружок.
Гость долго не думал, взял свой кушак, обвязал около ее притянул их покруче к шее и давай качать. Тут ночлежник бросится сверху, да как закричит во все горло:
— Караул! Рятуй [60] ,
Любовник соскочил, да и к дверям, а ночлежник схватил за шиворот: «Нет, брат, стой, погоди маленько!» Старик со старухою услышали крик, что волки у ихней дочери голову отъели, выбежали из клети — и к дочерней постели. Щупает ее старик руками и нащупал в потемках п…ду и жопу, оробел: ведь это, думает, одно туловище, головы-то нету — и закричал на старуху:
— Давай скорей огня! Теперича нашей дочки нет живой на свете!
60
рятуй — спасай
А сам крепко ухватился и держит за п…ду и жопу и плачет по дочери. Принесла баба огня. Глядь, а дочка-то связана! Господи Боже мой! Что это такое?
— А вот он, дядюшка, волк-то, — говорит ночлежник, держа полюбовника за ворот.
— Эка ты, сукин сын! — закричала старуха. — Разве не мог поеть ее попросту?
Давай толкать любовника в шею; так и вытолкали! А дочь развязали.
— Сделай милость, дружок, — просит старик ночлежника, — не сказывай никому нашего горя; вот тебе за то двадцать пять рублев!
— Нет, дядюшка, не скажу, Бог с вами! Какое мне дело! Поутру угостил старик ночлежника и проводил за деревню. Пошел парень домой. Идет, а навстречу ему целая ватага нищих с котомками.
— Послушайте, нищенькие, — стал он говорить им, — ступайте вот в эту деревню, там на самом краю живет мужик богатый, нынче он делает поминки по своей дочери, у которой волки голову отъели. А мужик-то добрый, он вас примет, накормит и напоит, еще и в котомки накладет!
Нищие прямо туда и потащились, пришли на двор, выстроились в ряд и дожидаются обеда. Хозяин увидал: «Ишь сколько их нашло!» Взял большой каравай хлеба, разрезал и обдарил всех по куску, а нищие все стоят, нейдут со двора вон.
— Чего ж вы дожидаетесь? — спрашивает мужик. — Ведь вам дали милостинку!
— Да не будет ли, дядюшка, твоей милости, не дашь ли нам пообедать да помянуть твою дочку?
— Какую дочку?
— Да которую волки съели.
— Какой черт вам сказал? У меня дома все благополучно!
— Да нас послал к тебе эдакий-то парень.
— Ну, ну, проваливайте! — закричал мужик.
Нищие ушли со двора, а хозяин говорит:
— Ну, старуха, пропали мои деньги! Только понапрасну дал этому сукину сыну: обещался никому не сказывать, а как вышел за ворота, полон двор нищих нагнал! Поди-кась, он теперича по всем деревням славу пустил! Да еще коли сват про то узнает, так дело наше дрянь выйдет!
Меж тем парень шел-шел и пришел домой.
— Ну что, сынок, видел свою невесту? — спрашивают его отец с матерью.
— Ах, батюшка, не досаждайте мне, лучше бы совсем не видать.
— Что так?
— Да ведь у нареченной невесты — царство ей небесное! — волки голову отъели, одно туловище оставили; завтра хоронить будут!
— Эка беда-то стряслась над ними! Надо, старуха, поехать да проститься, пока не похоронили. Люди они для нас были хорошие! Запряги-ка, сынок, нам лошадок, мы со старухою к свату поедем…