Русский адат
Шрифт:
– Сынок, я приеду… Ты держись…
– Я сам сегодня приеду… – возразил Алексей. – Ты с мамой побудь… С ней как-то осторожнее надо… Я сам уже в машине сижу… Скоро буду…
– Надолго?
– На пару часов. Надо кое-чем обзавестись…
– Да-да, – согласился отец. – Обзавестись в твоем положении кое-чем необходимо. Что потом делать будешь?
– Я – офицер спецназа, папа…
– Я понял тебя. И поддерживаю… У меня найдется кое-что, что тебе может понадобиться… Я не такой старый, как кому-то кажется, и сам кое на что еще способен… Можешь на меня надеяться… Приезжай, я жду, все обговорим… И не говори лишнего раньше времени никому…
– Конечно… Только у меня уже группа поддержки
– Пашкованцевы?
– И они тоже… Брат мой Мишка с колом не расстается… А кол – как бревно… Отец с ним… Тоша здесь же… Еще отставной капитан-лейтенант флота Геннадий… Есть компания…
– Принимайте меня…
Алексей поморщился.
– А вот этого лучше не надо бы…
– Не доверяешь?
– Приеду – поговорим…
Бутылку подсолнечного масла Алексей купил в магазине на выезде из деревни. Сделал два небольших глотка, с трудом сдержал позывы к рвоте. После этого сделал еще маленький глоток, теперь масло не проглотил, а стал гонять по рту с одной стороны на другую, промывая всю полость. Масло, как показалось, быстро густело, и скоро создалось такое впечатление, что он просто жевал его. И так минут пять. Потом выплюнул. Разжеванное масло оказалось абсолютно белым. Значит, все сделал правильно. Этот рецепт Алексей знал давно, хотя сам ни разу им не пользовался по той причине, что вообще никогда выпивкой не увлекался.
Только после завершения процедуры он поехал дальше. Голова у Алексея обычно вообще после выпивки не болела. Но она сейчас болела от другого. Вообще-то это даже не боль была, просто все в голове горело, и казалось, что даже глаза стали красными и раскаленными, хотя зеркало этого не показывало. Хорошо, что дорога была настолько сложной. Вынужденные бесконечные повороты, объезды и притормаживания заставляли о дороге думать, а не о чем-то другом.
До райцентра добираться было чуть ли не дольше, чем до Москвы. По крайней мере, если бы Пашкованцев имел хорошую иномарку, он до Москвы на скорости сумел бы доехать быстрее. А так чуть не полтора часа убил и чуть не убил машину. Но в Москву все же сразу не поехал, решил в райцентр заглянуть.
Где располагается прокуратура, ему показал сразу первый же прохожий, к которому Пашкованцев с вопросом обратился. От заметного здания милиции шестой по счету дом на противоположной стороне улицы. Старенькое двухэтажное здание с дверьми, вынуждающими кланяться. Сейчас таких низких дверей вообще не делают. Рядом с дверьми и здесь стояли два кавказца и разговаривали на своем родном языке, что-то обсуждая. На Алексея кавказцы не посмотрели, только неохотно расступились, уступая дорогу.
Дежурный остановил старшего лейтенанта обычной фразой:
– Вы к кому?
– Строганова мне как найти?
– Артем Палыча? Второй этаж, шестнадцатый кабинет… Он на месте…
Лестница на второй этаж вела рассохшаяся, скрипучая и настолько узкая, что разойтись там двоим было бы невозможно. Разве что на лестничной площадке между двумя пролетами. Там, на лестнице, подойдя к этой самой лестничной площадке, кто-то ждал, когда Алексей первый пролет преодолеет. Он преодолел, постукивая медным острием своей тросточки по деревянным ступеням, шагнул в сторону, чтобы спускающегося пропустить, поднял глаза и увидел перед собой Ваху. Ингуш смотрел прямо, взгляда не отводил.
– Я сожалею, «пожарник», что у тебя это произошло, только я к этому отношения не имею… – сказал Ваха спокойно, даже с некоторым величием, словно что-то Алексею прощал. – Зря ты на меня думаешь… Добрых людей и без меня немало…
Но взгляд его в это время изменился. Алексей увидел в нем не только торжество,
– Дай пройти, не до тебя мне…
Ваха усмехнулся и стал спускаться дальше. Держался он, конечно, очень уверенно, и это заставило Алексея насторожиться. Подозреваемый не должен так уверенно себя чувствовать. Значит, за Вахой стоит какая-то поддержка на властном уровне.
Это, однако, едва ли поможет ему…
Поднявшись на второй этаж, Алексей остановился у торцевого окна с видом на улицу. Он не видел, как вышел из дверей Ваха, видел только, как Ваха с теми двумя кавказцами, что стояли до этого у дверей, прошел к машине. Это был уже не внедорожник «Порше Кайена», это была простая «Волга», рядом с которой сам Пашкованцев поставил свою «пятерку». Перед тем как сесть в «Волгу», Ваха что-то сказал своим спутникам. Те обошли «пятерку» по кругу, заглянули в салон, что-то Вахе сказали и только после этого уехали. Ваха, как большой босс, сел один на заднее сиденье…
– Я заехал предупредить, что в Москву поехал. У меня мама болеет. Состояние тяжелое… Отец ей скажет, что случилось, боюсь…
– Я разве брал подписку о невыезде? – пожал плечами Артем Палыч. – Поезжай, конечно… Сюда вернешься?
– Наверное, завтра или послезавтра… – на всякий случай соврал Алексей. – Сейчас просто новости узнать хотел.
– Мне совершенно нечем тебя обрадовать… – сказал Строганов. – И даже сообщить могу пока немного… Половины дня не прошло… А такие дела, сам должен понимать, за половину дня не раскрываются…
– Когда я могу забрать тела жены и дочери? – спросил Пашкованцев.
– Данных экспертизы еще нет… У нас экспертное бюро межрайонное, одно на всех, я ими командовать не могу… Как только будут данные, я тебе сообщу, тогда и сможешь забрать тела… Что касается твоих подозрений…
– Я не высказывал никаких подозрений… – возразил Алексей.
– Ну да, ты молчал… Это ваши, деревенские, высказывали… Так вот, что касается их подозрений, то от избитых кавказцев никакого заявления не поступало… Автомобиля «Форд Скорпион» в районе вообще не зарегистрировано… Сам Ваха, я его только что допрашивал, имеет стопроцентное алиби… Он находился у всех на виду в ночном баре здесь же, у нас… Этот бар ему принадлежит, хотя сам он там бывает только изредка… Но в этот раз был… И Ваха сидел в зале, и его видело множество людей… В основном его земляки… Хотя обычно там и людей-то бывает, мне кажется, поменьше… Домой он ушел только около пяти часов… И всю ночь не покидал зала…
– Это и подтверждает его вину… – сказал Алексей.
– Как так? – не понял Строганов.
– Просто… Ему необходимо было алиби… Сам он, естественно, не поедет на «дело»… Он пошлет своих отморозков… И себе алиби обеспечит… Если бы он дома спал и никто бы его не видел, я бы усомнился… А так…
– Это для тебя доказательство. Хотя, соглашусь, логичное… Но для суда, скажет, это доказательство невиновности… Я думаю, что найду исполнителей… Все равно найду… Но Ваха выпутается… Земляки его не сдадут… А я уверен, что в деле его земляки замешаны… Сами крупно сядут, а его не сдадут… Даже мне сегодня уже звонили и рекомендовали Ваху не обижать, потому что он один, видите ли, в казну района налогов перечисляет больше, чем многие остальные, вместе взятые… Я не говорю о том, сколько он не перечисляет, потому что это не мое дело… Но против Вахи ни доказать ничего не удастся, ни в обиду его постараются не дать, даже если что-то косвенное будет… Бесполезное дело даже пытаться…