Русский американец
Шрифт:
– - Вот пьеса! Какая сила таланта! Лица, как живые!
– - с пафосом сказал он.
– - А Репетилов? Его монолог? Перед моими глазами так и стоит этот Репетилов. Я слышу его слова, я вижу эту голову, о
– - При этих словах Жилинский значительно посмотрел на Тольского и продолжал: -- "В Камчатку сослан был, вернулся алеутом..."
Вдруг встал Тольский. Все затаили дыхание, ожидая, что будет. У Тольского был бокал в руках.
– - Александр Сергеевич, -- громко обратился он к Грибоедову, -- я приношу вам мою глубокую благодарность за то, что вы потрудились описать меня в своей пьесе. Пью за ваше здоровье. А вы, господин Жилинский, повторите нам то место монолога, которое, как видно, вам очень понравилось.
– - К чему повторять, довольно!
– - несколько смутившись, ответил Жилинский.
– - Нет, не довольно. Прошу повторить, -- возвышая голос, потребовал Тольский.
– - Повторите, повторите!
– - обратились к Жилинскому некоторые из гостей.
Тот неохотно повторил.
– -
Тут встал Грибоедов и начал уверять Тольского, что эти стихи написаны не о нем.
– - Полноте, добрейший Александр Сергеевич! Ваши стихи -- мой живой портрет, моя полная биография, хоть и неприглядная, но правдивая. Еще и еще благодарю вас. Пока жива матушка Россия, пока будет звучать русская речь, будут жить и повторяться русскими людьми ваши гениальные стихи, а вместе с ними не умрет и мое многогрешное имя!
Пушкин и Грибоедов бросились целовать Тольского. Предложили за него тост. Собравшиеся вздохнули свободнее: гроза пронеслась. Жилинский незаметно исчез.
– - Господа, маленькая оговорка, -- громко обратился Тольский к гостям, сидевшим за кофе.
– - Каюсь, господа, я играл, обыгрывал и на дуэли убивал, но не воровал и взяток, ей-богу, никогда не брал, а потому, что не служил...