Русский апокалипсис
Шрифт:
Неожиданно нас выгнали из гостиницы. Вместе с Майкой. Сказали, что приехали английские клиенты. Мы стали метаться — но свободного номера на острове не нашли. Я так и не понял, что послужило обидой. Французы — устрицы. Поди — пойми. «И пошли они, солнцем палимы…»
Уезжая, я уже не жалел, что въезд на остров Ре — платный. Нечего здесь делать лишним людям. Пусть они едут себе в Сан-Тропе.
Часть четвертая
Язык откровения
Метаморфозы дружбы
Мы редко обновляем свое представление о друзьях и подругах. В отношении к ним мы, напротив, живем в мире стереотипов,
В сегодняшнем мире ярко выраженной и разлившейся по всей поверхности жизни эротики странно было бы думать, что секс остается в стороне от разнополой и однополой дружбы. Если дружбе ставить преграды, ограничивать сферу доверия, возможность обсуждать все, включая интимное, то стоит ли тогда вообще говорить о дружбе? Другое дело — как этим распорядиться, какие правила игры задать дружеским отношениям. Здесь все зависит от интуиции, мобильности морали и характера. В своих подругах я всегда чувствовал женщин, сквозь дружеские одежды проступала их женская нагота — я не видел смысла себя кастрировать. Впрочем, гораздо сложнее решается вопрос не о дружбе и сексе, а о том, зачем нам нужны друзья.
Русская дружба — особый случай. Она на порядок более требовательна, чем западные привязанности. То, что у нас — приятель, у них — друг. У нас друг — у них партнер по браку. Русская дружба исповедальна. У нас через дружбу отмывают свои грехи. Если что утаишь от друга — тебя отлучат от дружбы. К тому же, русская дружба конспиративна. Недаром наши поэты-шестидесятники, тайные или явные оппозиционеры, воспевали дружбу. Друг знает о тебе то, что не должно знать государство. А, кроме того, — не должна знать жена (она же, нередко, стерва). В каждой русской дружбе есть хотя бы маленький заговор против власти и жены. Вот почему в России тема дружбы и предательства всегда приобретала болезненное содержание.
В новом поколении столкновение дружбы с государством на какое-то время ослабло. Вместо фронтовой и идейной дружбы, вместо пламенных клятв и объятий на Воробьевых горах, возникла подвижная дружба развлечения. Друзья — это весело, с ними классно проводить время. Они — расширение наших желаний и возможностей. Они создают теплый микроклимат нашего жизненного пространства. По дружбе можно и трахнуться — в чем вопрос? Это — поверхностный, но очень сладкий и полезный срез сегодняшней дружбы.
Спускаемся глубже. Друзья — наши жизненные союзники. Мы гордимся нашими друзьями и подругами. Нам завещан слоган: «Не имей сто рублей…», но время вносит свои коррективы. «У тебя много друзей?» — звучит теперь, вроде, так же, как «сколько ты зарабатываешь?». Друзья — наш капитал и наша прибавочная стоимость. Мы их грузим своими проблемами — они на это идут. Они готовы принимать нас необъективно, со всеми нашими слабостями, недостатками. Их любовь к нам не подвергается сомнению, даже если мы ошибаемся, болеем, попадаем в полосу невезения. Таких друзей мы зовем настоящими друзьями — они нас не только любят, но и готовы терпеть как обузу.
То, что друг познается в беде — только банальная часть испытания. У меня, например, часть друзей, которые преданно любили меня в беде, разбежались как раз тогда, когда мой успех
Но вернусь к своей истории: даже те друзья, которые радовались моему успеху, оказались не лучшими союзниками. Они стояли на берегу и кричали: ты — куда? вернись назад! Они остались в мире, который я перерос, и все их советы сводились к тому, что их мир лучше. Я понял, что дружба может быть тормозом. Мне надоело, и я, не без колебаний, поменял круг друзей.
Новые застолья, новые союзники, новые зависти. Только падать стало гораздо больнее.
Наследники
Три слова связывают нас с прошлым: наследие, наследство, наследственность. Но нам прошлое нипочем. Мы же деревянная страна, у нас все либо гниет, либо сгорает. Об этом особенно хорошо думается в Риме. Как здесь всем прошлым правильно распорядились, оно не давит, не тянет. Однако движение восстановить связь времен у нас все-таки началось.
В отличие от наследства, наследие у нас одно. Предполагается, что наследие должно быть культурным, им надо гордиться, его надо охранять и спасать. Такое впечатление, что наследие, как не умеющий плавать, в России вечно тонет, ему бросают спасательный круг, а оно его не ловит. Тогда возникают бородатые дядьки и говорят, что мы не любим Россию, а они — любят. От них пахнет луком, и чем больше они любят Россию, тем больше лука. Наследие — пафосное слово, с ним лучше обращаться грамотно, не слишком частить с его употреблением, а то совсем густо запахнет луком. К наследию надо относиться тепло, сердечно, но не взасос. Если пережать, оно станет большой дубиной, которой хорошо бить по всему новому, не понятному старикам. Я бы сам лично не хотел стать культурным наследием, да мне и не предлагают.
Наследство обязательно надо промотать, иначе ты — не русский наследник. Большевики не зря отменили саму идею наследства. Наследство враждебно давлению государства на человека: если ты получил наследство, тебе государство не страшно. Зато наследство — предмет зависти. Ничего не сделал, а получил. Повезло. А другому не повезло, и это получается не по-товарищески. Нас кто-то с самого детства учит, что все должно быть по-товарищески. Хотел бы я однажды встретиться с этим кем-то, спросить, почему он так решил, несмотря на то, что реальный мир устроен иначе. Если ты не получил наследства, сделай так, чтобы дети твои получили, а не завидуй ближним, тем более, что дети все равно твое наследство промотают.
Наследство — это бесплатные деньги для получателя и — материальный эквивалент того, что ты сделал в жизни, чего добился перед отправкой на тот свет. Судя по тому, что мы в наследство от бабушек и дедушек получали обычно по чашке без блюдца, что-либо делать в нашей стране до последнего времени было бесполезно, лучше выпить с утра.
Наследство имеет прямое отношение к смерти, часто к смерти любимого и близкого человека. Ты плачешь, а твой родственник с того света шлет тебе загробный подарок. Хорошо бы это был неизвестный американский дядюшка, золотая мечта русского бессребреника. Тот, кто оставляет наследство в России, обычно завещание не пишет: в России все живут вечно, хотя и умирают раньше, чем в других странах. Понятно поэтому, что вскоре Россия будет богата семейными скандалами, которые подорвут представления о здоровой семье, если такая модель когда-либо существовала в России.