Русский архив: Великая Отечественная: Т. 15 (4-5). Битва за Берлин (Красная Армия в поверженной Германии).
Шрифт:
Части нашей армии, прорвав оборонительные укрепления вокруг Берлина, 21 апреля ворвались в его пригороды.
Начался бой на улицах города. К этому периоду в Берлине было сконцентрировано большое количество остатков разгромленных регулярных частей, батальонов фольксштурма, отрядов полицейских и СС. В том числе остатки [236] дивизии «Беренфенгер», дивизии «Нордланд», батальона фольксштурма, 811-го батальона «Роланд», батальона берлинского фольксштурма № 320, 4-го учебного батальона ВВС, зенитного батальона «Айлерс», танко-истребительной группы союза «Гитлерюгенд», лейпцигского
На настроение этой наспех сколоченной группы войск противника, входившей в состав берлинского гарнизона, оказали исключительно большое влияние разгром немецких войск на Одере, последующее окружение Берлина и занятие частями Красной Армии и армии союзников большей части Германии.
Так, унтер-офицер Бернер Баренбад из 1-й зенитной батареи 23-й зенитной дивизии, взятый в плен 24 апреля, показал: «Немецкое командование мобилизовало на оборону города все мужское население. Воля к сопротивлению у основной массы солдат сломлена, за исключением нацистов, которые под страхом расстрела заставляют солдат удерживать занимаемые рубежи».
Часть солдат из состава войск СС, полицейских и отрядов гитлеровской молодежи оказывала яростное сопротивление.
Так, военнопленный лейтенант Герберт Трикке из дивизии «Беренфельд», захваченный в плен 25 апреля, показал: «Резервы немецкой армии исчерпаны. Берлин защищают 15- и 16-летние юнцы и пожилые солдаты фольксштурма в возрасте 50–60 лет. Большинство из молодых солдат настроены фанатически и оказывают яростное сопротивление. Гитлеровская пропаганда среди молодых солдат пользуется до сих пор большим влиянием».
Германское командование Берлинского гарнизона принимало самые жестокие меры к пресечению дезертирства. О том, какие размеры приняло дезертирство, свидетельствует показание унтер-офицера Макса Рюгера из 309-й команды выздоравливающих. Он показал: «Сейчас в частях, находящихся в Берлине, развито дезертирство. В нашем взводе было 30 человек, из них за 25 апреля дезертировало 6 человек. Каждый день в Берлине — Шпандау публично расстреливают до 30 человек за дезертирство. Население злится на солдат. Оно требует, чтобы солдаты бросили воевать».
Солдат Гари Нойман из 1-й роты фольксштурма «Роланд» показал: «Немецкое командование издает много приказов о расстрелах солдат за проявление трусости. В Берлине на одном из железнодорожных мостов повешен немецкий обер-ефрейтор, и у виселицы прибит плакат: «Я не хотел защищать жену и детей и поэтому здесь повешен».
Заброска немецких военнопленных в гарнизон города Берлина
Исходя из сложившейся обстановки, мы считали, что наиболее эффективным средством разложения берлинского гарнизона является массовая заброска немецких военнопленных в войска противника.
За период с 16 апреля по 2 мая соединениями нашей армии заброшено в противостоящие части противника 210 немцев, из них 146 военнопленных немецких солдат и офицеров и 64 немца из состава гражданского населения.
В результате заброски вернувшиеся обратно привели с собой 2215 немецких солдат и офицеров, в том числе заброшенные немцы из гражданского
Из общего числа заброшенных немецких военнопленных и гражданских немцев в окруженный гарнизон города Берлина было заслано 104 немецких военнопленных и 64 из состава гражданского населения. Засланные военнопленные привели к собой, вернувшись обратно, 1756 немецких солдат и офицеров.
Заброска военнопленных в части противника приняла широкий характер и производилась не только инструкторами по работе среди войск противника, но и командирами частей и заместителями командиров полков и батальонов по политчасти. [237]
Нижеприведенная таблица свидетельствует о том, что заброска производилась всеми соединениями нашей армии.
16 апреля в районе Ортвик была окружена группа противника в количестве 230 человек из различных частей. К ним был послан солдат Альберт Кнойпф из 606-й немецкой дивизии с белым флагом и устным предложением о сдаче в плен. Солдат обратно не вернулся; по показаниям пленных, он был расстрелян.
Через некоторое время был заслан второй солдат — Франц Лебес, который вернулся с запиской от командира группы. В записке командир группы писал, что он просит явиться для переговоров русского офицера. К окруженной группировке был направлен капитан Толмачев, с ним переводчик Водовский и пленный Лебес. Группа немцев отказалась капитулировать, мотивируя это тем, что им нужно получить приказ от командира полка.
Между тем в период переговоров к нам переползли по траншеям мелкие группы немецких солдат общей численностью 34 человека. В течение ночи сдались добровольно в плен 74 немецких солдата из этой группы. Пленные показали, что командир батальона убит, а остальные офицеры исчезли.
На рассвете капитан Захаров заслал к окруженным немцам еще одного военнопленного, который передал, что на немецкий гарнизон направлено 10 артбатарей и что в случае отказа сложить оружие по немцам будет открыт сильный артогонь. Через несколько минут из хутора появилась колонна немцев из 82 человек с белым флагом. Таким образом, в результате заброски и переговоров на данном участке было взято в плен 190 немецких солдат.
8 апреля ст. инструктором по работе среди войск противника 52 гсд капитаном Гнетковским было заброшено 6 немецких солдат, которые, вернувшись, привели с собой 150 немецких солдат, в том числе одного лейтенанта, сдавшегося в плен.
20 апреля на один из участков фронта прибыл батальон фольксштурма в составе 200 человек. Захваченные в плен в ту же ночь 5 немецких солдат из этого батальона были засланы обратно. Батальон попал в окружение и солдаты разбрелись по лесу. Заброшенные 5 солдат, вернувшись через день, привели с собой почти всех солдат батальона.
23 апреля из 364-й стрелковой дивизии было заброшено 18 военнопленных, из них 7 солдат быстро вернулись обратно, привели с собой еще 72 немецких солдат и дали ценные показания о состоянии берлинского гарнизона.