Русский Берлин
Шрифт:
В Берлине Пастернак встречался со многими немецкими художниками, литераторами. Среди них видные представители немецкого импрессионизма Ловис Коринт и Макс Либерман, возглавлявший Берлинский сецессион. Либерман в те годы много внимания посвящал графике и карандашным рисункам, отчего общение с ним было вдвойне интересно Пастернаку. Хотя сам Либерман с некоторой настороженностью относился к многочисленным приезжим из России, нахлынувшим в то время в Берлин. В том числе и потому, что опасался конкуренции в области живописи. Фурор, произведенный в начале года Московским Художественным театром, давал тому основания.
На какое-то время
В немецкой столице Пастернак отдыхал душой. Здесь тоже царила монархия и страной правил император, но по столице ходила такая байка.
«Дом, принадлежавший Либерману, стоял в очень престижном месте, прямо у Бранденбургских ворот, к которым выходит главная улица Берлина Унтер-ден-Линден. Кайзер пожелал приобрести привлекшее его внимание красивое здание. Либерману было предложено продать дом. Он дал отказ. Последовали повторные предложения, которые настолько достали Либермана, что он заявил: «Передайте Кайзеру, что если он продаст свой дом (Королевский дворец), что стоит на другом конце Унтер-ден-Линден, то и я подумаю».
Братья Пастернак жили отдельно от родителей. Для них сняли комнату недалеко от пансиона. Каждый интенсивно использовал время сообразно своим наклонностям и пристрастиям.
Борис много занимался самостоятельно по школьной программе, чтобы не отстать в учебе от одноклассников в Москве:
«Я занимаюсь «науками» ежедневно по шести или семи часов, кроме того, музьшой и читаю много… — писал он одному из своих друзей по гимназии. — Перебывал здесь во всех музеях и вообще очень близко познакомился с Берлином. Насколько здесь легко попасть на выставку, в музей или концерты, настолько трудно достать билет в оперу. Для всего Берлина есть только один Openhaus. У кассы стоят уже в шесть часов утра, и для того, чтобы достать какое-нибудь место, надо встать в пять часов утра и за отсутствием конок в такой ранний час идти пешком из Шарлоттенбурга в Берлин. Такой утренний моцион я проделал уже четыре раза».
Жадные до впечатлений подростки посещали симфонические и фортепианные концерты, особенно те, где звучала музыка Вагнера, полюбившегося Борису, который к тому же брал в Берлине уроки музыки и одновременно давал их дочке владельца квартиры за право пользоваться хозяйским пианино.
Замечательным «открытием» для братьев стал готический собор Gedachtniskirche (церковь памяти кайзера Вильгельма. Стоит на Курфюрстендамм, сильно пострадала во время Второй мировой войны и
В июне семейство отправилось отдыхать на остров Рюген, где остановилось на курорте Гёрен в трех меблированных комнатах виллы-пансиона Wilhelmshohe. Рюген славится замечательно красивыми пейзажами, главное украшение — увенчанные лесом ослепительно-белые меловые утесы, спускающиеся к великолепным пляжам. Пастернаки, однако, углядели здесь подобие российских видов. «Прекрасное место: соединяет сходство с видом одесского моря (по крайней мере, с нашего балкона), а по другую сторону квартиры не менее чудный видна холмы, лес, поля — пейзаж Звенигородского уезда».
Возвратившись с курорта, начали думать об отъезде и в первой половине августа отправились в обратный путь. Уже после их отъезда в картинной галерее Эдуарда Шульте в середине сентября 1906 г. состоялась выставка произведений Леонида Осиповича совместно с работами финского художника Акселя Галлена. Среди работ Пастернака особенное внимание привлекли рисунки, связанные с Львом Толстым, а также детские портреты и семейные зарисовки. Похвальные берлинские рецензии были впоследствии перепечатаны другими европейскими газетами.
В следующий раз семья Пастернак — Леонид Осипович, Розалия Исидоровна, дочери — Лидия и Жозефина — приехала в Берлин в 1921 г. О поездке ходатайствовал лично А. Луначарский. Для получения выездных документов официальной причиной отъезда было названо длительное лечение: Леониду Осиповичу требовалась глазная операция. Братья Борис и Александр остались в Москве. Поначалу семья не собиралась оставаться в эмиграции. Намеревались переждать, как и в первый приезд в Берлин, «смутное время» и вернуться. Но советская власть укреплялась, а в Берлине одна за другой открывались новые темы для работы. Поэтому было решено стать невозвращенцами.
На этот раз они поселились в небольшой квартирке в Шарлоттенбурге. После российских невзгод Берлин выглядел особенно уютным и удобным. Леонид Осипович быстро нашел себя в художественной атмосфере немецкой столицы. Он пишет портреты Альберта Эйнштейна, драматурга Герхарта Гауптмана, поэта Райнера Рильке, художников Ловиса Коринта и Макса Либермана… Встречается с русскими эмигрантами и гостящими в Берлине российскими гражданами Алексеем Ремизовым, философами Михаилом Гершензоном и Львом Шестовым, композитором Сергеем Прокофьевым, наркомом просвещения РСФСР Анатолием Луначарским… Пишет их портреты, а также городские пейзажи Берлина, выезжает в Баварию на пленэр.
Его работы демонстрируются на выставках Берлинского сецессиона. Художественный критик М. Осборн издает на немецком языке монографию о творчестве Леонида Пастернака, в которой было помещено около 150 репродукций его работ. Галерея Хартберга в 1927-м и 1932 гг. устраивает две персональные выставки художника. В 1932 г. в Берлине выходит монография Пастернака с его воспоминаниями о Льве Толстом и большой статьей Осборна. Из типографии, правда, удалось вывезти только небольшую часть тиража, остальное уничтожили нацисты. В 1937 г. власти запретили проведение выставки, посвященной 75-летию художника.