Русский бизнес. Начало
Шрифт:
Георгий Петрович все удивлялся: надо же своего ребенка так не любить… - а еще Европа. Потом отец его приезжал, долго беседовал с Георгием Петровичем, они договорились о рассрочке и процентах, и забрал сына.
– Я одно время даже думал, - сказал В., - купить, что ли, у них этот дом (за форс-мажор могут дать приличный sale…), поселиться в Эльзасе, все забыть и стать приличным человеком?..
– В. засмеялся.
– Но и это еще не все, - сказал он…
В это время к В. кто-то подошел. Какой-то высокий, плотный мужик в спортивной
– Это не вся история, - сказал он, поздоровавшись, и обменялся с тобой чуть небрежным, как мне показалось, рукопожатием.
– Ты забыл про открытки!..
– А я и не говорю, что это все, - сказал В.
(Вариант окончания истории архитектора Жана-Мишеля, рассказанный непредставившимся человеком в спортивной куртке).
“…Все правильно, - сказал мужчина, - немца нашли в одном одном ресторане в стиле “ля рюс”, но не в Москве, а в Санкт-Петербурге. Почему-то он решил, что в Питере люди из Москвы его не найдут. Телевизора насмотрелся…
И точно, долго бы искали, если б он сидел тихо. Нормальный человек, он что бы сделал? Из России свалил. Пока бы его в Европе нашли… Потом, даже если бы нашли - там совершенно другой расклад.
Хотя Георгий Петрович абсолютно законопослушный человек, через Интерпол он бы этого Ваню-Мишу искать не стал.
А немец зачем-то приехал в Питер, остановился там в гостинице на свой паспорт, вечером пошел обедать, выпил, стал петь под балалайку с оркестром, прямо король с Арбата, кого-то задел, вышла ссора, его загребли менты, начали выяснять, кто такой, - тут уж и до нас дошло.
Но самое интересное не в этом, - сказал наш инкогнито, - самое интересное, не то, что у него не было денег, а то, что на наркоту он потратил только часть, вот как! А часть - вы не поверите (так же, как мы не поверили), - и довольно значительную часть, он потратил на какие-то старинные русские открытки. Вот когда это выяснилось - все действительно обалдели. Открытки!!!..
Георгий Петрович, когда ему сказали, был как громом поражен. Первые несколько минут вообще ничего не говорил, вызвали даже медсестру, думали, ему плохо, но он ее отослал: не надо… Потом говорит - мои деньги!.. И опять молчит.
Оказывается, немец собирал эти проклятые открытки еще со студенческих времен. И именно русских у него было мало. Такой досадный пробел… Причем, что интересно, стали смотреть его биографию, ну, в смысле анкету - там это, оказывается, было в разделе “хобби”, не обратили внимания… Подумаешь, открытки собирает. Это же не золотые монеты!..
Так что теперь Георгий Петрович у нас владеет одной из самых серьезных в СНГ коллекций старинных русских открыток. И, кстати, не собирается продавать. Говорит, - значит, так Богу надо было, чтобы он моих 30 тысяч долларов потратил на открытки, и что потом передаст их в дар какому-нибудь музею. Пушкина или Русскому… Как Савва Морозов.
– А немец?
–
– А что, - скажете вы, - такое окончание мне тоже нравится. Оптимистично и немного в лесковском духе. Так сказать, новая блоха, русское ноу-хау и загадочная немецкая душа в стиле рококо.
Еще вы можете спросить, почему я поставил эту историю во вторую часть, ведь она свободно могла быть и в первой?
Во-первых, из-за концовки. Из-за двух с половиной фраз в конце рассказа В., которые я пока не сказал. Интригую. Зачем?
Об этом чуть позже, сначала еще один эпизод.
Как я уже говорил, В. собирался в Шереметьево. Ты спросил:
– Зачем?
– Надо друга встретить. Хороший парень.
Почему-то я поинтересовался:
– Чем занимается ваш друг?
В. поднял брови. Наверное, вопрос был не совсем “корректным”.
– Он замминистра топлива нашей республики.
Когда они уехали, я спросил у тебя: правда - замминистра?
Ты искренне удивился:
– Конечно. А что?
– Какая связь может быть у замминистра с такими людьми?
Ты пожал плечами:
– Обыкновенная…
Finale
Так вот, обещанные две фразы в конце:
Видите ли, и в первом, и во втором варианте я сказал неправду. Точнее, неполную правду. Потому что полную сказать боюсь.
Потому что на самом деле не было никаких старинных открыток и никакого господина в спортивной куртке, никто не подошел, небеса молчали, охранник не проснулся и немец… повесился.
Хотя его действительно никто не трогал. И, возможно, не собирался. От страха… В тридцать лет! Глупо… И что самое “интересное”, В., рассказывая об этом, смеялся.
Я растерялся. По твоему лицу я понял, что и ты тоже.
– Что ты глупости говоришь?!
– сказал ты В.
– Болтун! Что ты его пугаешь?! И ты полушутливо толкнул В., видимо, чтобы доказать себе и мне (или хотя бы себе), что ты не боишься.
В. ответил тебе, и вы стали бороться в снегу, как дети или цирковые медведи.
Когда мы шли к корпусам, ты сказал сердито:
– Он все наврал тебе, я же тебя предупреждал! Теперь ты где-нибудь об этом напишешь, а он будет всем рассказывать, как над тобой посмеялся. Дурак!..
Поэтому я, кстати, и решился привести здесь эту историю, потому что надеюсь, что ты прав и господин с кошачьими лапами действительно все мне наврал, ведь ты же заранее предупреждал об этом… Зачем - отдельный вопрос, но, может быть, у них так принято?..