Русский бунт - 2030

Абердин Александр М.

Обо всём этом Никита Новиков даже и не задумывался. Во время полёта к Бетельгейзе и возвращения на Землю у него и без того хватало забот. Наконец-то "Адмирал Крузенштерн" покинул Вашингтон и направился в Новую Россию. В Москве было раннее утро. Никита сам сел за штурвал звездолёта и повёл его домой. От столицы США до нейтральных вод их сопровождал почётный эскорт самолётов американских ВВС. Вскоре космический корабль, летевший на высоте в пять километров, пролетел Северной Англией и полетел над Северным морем по направлению к Дании. О том, каким именно будет маршрут, было заранее сообщено и на это не последовало никаких возражений. Космос-адмирал уверенно вёл звездолёт, для него он был просто очень большим самолётом, со скоростью

в тысячу двести километров в час. На такой он мог мгновенно принять любое решение.

В ста двадцати километрах от берега Дании к звездолёту пристроилось две дюжины "Рапторов" датских ВВС и полетели двумя группами справа и слева в тёх километрах впереди. Никита не увидел в этом ничего опасного, да и что могло повредить столь прочному космическому кораблю с такой мощной и к тому же включённой силовой защитой? Тем не менее один из пилотов почему-то решил, что он сможет уничтожить звездолёт, если пойдёт, как Виктор Талалихин, на таран. Заложив крутой вираж вправо, один из пилотов с криком "Аллах акбар!", направил свой "Раптор" на "Адмирала Крузенштерна", но сам при этом погибать не хотел и потому катапультировался, но перед тем всё же врубил форсаж.

Космос-адмирал Новиков резко "нырнул" вниз и увеличил скорость втрое, а потому "Раптор" просто пролетел над звездолётом и умчался в сторону Атлантического океана, в воды которого и рухнул через несколько минут полёта. Лётчик же опустился на парашюте в воды Северного моря. Заканчивалась первая декада сентября, а потому море было ещё довольно тёплым, так что можно было не беспокоиться о здоровье этого психа. Поэтому Никита не стал особенно расстраиваться. От столкновения он ушел и это самое главное. К тому же к месту приводнения пилота мчались катера. Инцидент вроде бы разрешился вполне благополучно, но осадок на душе у Никиты остался и настроение испортилось, хотя и не слишком сильно.

Куда больше оно у него испортилось, когда звездолёт подлетел к границе между Польшей и Новой Россией. На ней был возведён километровой высоты силовой щит, нижняя часть которого оканчивалась стометровым стальным забором и тот был весь покрыт оскорбительными надписями. Никита Новиков знал, что вдоль всей западной границы возведён непреодолимый барьер, но даже не имел никакого представления, что он из себя представляет и сейчас увидел. Перелетев через него он с облегчением вздохнул, увидев совершенно необычную картину. В Новой России начала работать программа восстановления природы, а потому на земле сносилось буквально всё, что могло ей хоть как-то повредить. Хотя это и выглядело совершенно невероятным, но уже большая часть домов парила над землёй на высоте трёх-пяти метров. Дома, а это были большие виллы высотой в два, три этажа, с бассейнами и площадками для игр, были поставлены на платформы-антигравы и даже не стояли на якорях.

Сверху были хорошо видны более крупные здания производственных предприятий и они также парили над землёй. А вот об этом все члены экспедиции были немало наслышаны. Президент ещё пять лет назад принял решение строить летающее жильё и это решение уже было выполнено почти полностью. На месте бывших городов шла рекультивация земель. Сносились плотины, огромные заводские корпуса, утилизировался весь мусор, убирались железные и автомобильные дороги, аэропорты и морские порты. Свыше пятисот миллионов человек, (в Новой Росси за истекшие одиннадцать лет родилось очень много детей, по два, три малыша на каждую семью), жили теперь не на земле, а над землёй и лишь в животноводческих и зерносеющих регионах страны люди продолжали жить на земле.

Космос-адмирал не поленился уклониться от курса на подлёте к Москве, где их ждали, и "смотаться" в тундру, чтобы посмотреть на "архитектурные склады-хранилища". Там, на высоте в километр от земли, парили огромные платформы-антигравы, а на них стояли многоэтажные конструкции со стенами их ситалла. На каждом этаже своей величины стояли

все те старинные здания, которые было решено забрать с собой. Внутри же этих летающих этажерок шли реставрационные работы. Именно этим и ещё воспитанием детей, занималась шестьдесят процентов людей, десять процентов кормили уже почти всё население, а остальные тридцать были заняты в производстве конструкционных материалов и во всех остальных отраслях промышленности. Огромная страна жила по законам военного коммунизма, но трудовой вклад каждого оценивался по справедливости и учитывался на их банковских счетах, хотя буквально всё, вплоть до ювелирных украшений и предметов роскоши люди получали бесплатно.

Это было гораздо удобнее, чем пускать всё на самотёк. Тем более, что каждый человек знал, что уже довольно скоро в космосе обязательно отыщется подходящая планета, на которую улетят все, кто переехал в Новую Россию. Прошло всего четыре года и практически все крупные города и предприятия исчезли с лица Земли, что не удивительно, ведь четыре года назад в страну въехало за каких-то шесть месяцев более двухсот миллионов человек. Для того, чтобы это стало возможным, большая часть рабочих более года изготавливала флайеры, платформы антигравы и конструкционные модули для строительства индивидуального жилья, причём в точном соответствии с общепринятыми в тех или иных странах предпочтениями и эти дома смогут служить людям по несколько сотен лет.

Большинство русских людей жило в летающих многоэтажках наподобие старинных "хрущовок", только куда более комфортабельных. В какой-то мере Максима выручило "наследие" бывших хозяев страны. Их дома, а это были более, чем капитальные сооружения, модернизировались, ставились на платформы-антигравы и передавались приезжим. Не сносились также и их огромные особняки и особо роскошные дворцы. Они реконструировались и превращались в здания учебных заведений и прочие здания общественного назначения. Самой трудной задачей было утилизировать "мусор" — дороги и всякого рода гигантские сооружения. Правда, некоторые объекты всё же превращались не в порошок тонкого помола — сырьё для последующего разделения на химические вещества и элементы, а в музеи.

Музейными экспонатами становилось буквально всё: старые самолёты и танки, корабли и железнодорожные вагоны, а вместе с ними даже некоторые гидроэлектростанции и корпуса заводов и фабрик. Зато огромное количество домов, построенных в период с конца девяностых годов до две тысячи шестнадцатого года, безжалостно утилизировались, хотя и выглядели внешне вполне неплохо. Они были бомбой замедленного действия, так строили их таджики под руководством молдован. Были также утилизированы все памятники, созданные когда-то Зурабом Церетели. Они мало того, что не имели никакой художественной ценности, так ещё и смертельно надоели москвичам. Впрочем, от Москвы в настоящее время остался один только Кремль, а все московские здания, которые представляли из себя историческую, культурную и художественную ценность или же просто были памятны москвичам, были аккуратно вынуты из земли, поставлены на платформы-антигравы и отправлены на реставрацию, чтобы их потом можно было довезти до Православной Руси.

Особенно бережным было отношение к кладбищам и, вообще, останкам русских людей. Вот теперь можно было сказать, что Великая Отечественная Война наконец-то закончилась. Практически все останки её солдат были извлечены из земли и захоронены на летающих братских кладбищах. Как были установлены на платформы-антигравы все уцелевшие кладбища. Точно так же делалось и во всех странах Европы. Люди повсеместно бросали дома, но забирали с собой прах своих предков и если такое было возможно, то архитектурные памятники. А вот с этим дело обстояло крайне плохо и коренные жители европейских стран смогли забрать с собой менее семи процентов того, что принадлежало им по праву. Правда, многие старинные здания и даже замки их владельцы с собой всё же забрали.