Русский хан. Дилогия
Шрифт:
– Всех связать, тащите на торг.
На площади глашатай зачитал мой указ: кто из купцов превысит цену на провизию, оговоренную комендантом, тот будет бит кнутом у позорного столба и оштрафован на пять золотых.
Народу указ понравился, о чем свидетельствовали крики «Ура!» и кидание вверх шапок.
Купцам тут же вломили по десять плетей. Вызванному в терем коменданту сделал втык, обязал его каждый день бывать на торгу, следить за ценами. Отговорки о нехватке времени не принял.
– У тебя есть помощники. Тарас, пойми, голова садовая, ты городская власть и должен
Понурившийся Невдоба вышел. Сходил к Марьяше с сыном, выбрал время. Жену застал за чтением книги. Ванюшка спал.
– Что читаешь, красавица?
– Очень полезная вещь – «Домострой».
Перед Новым годом на синтезаторе соорудил ханскую библиотеку – десять тысяч томов, причем на разную тематику. Процентов на сорок – научные труды, справочники, учебники.
Марьяша как всегда с вывертом:
– Ты должен взять меня в жены по-настоящему.
– Здрасьте, приехали, – я легкомысленно хмыкнул.
– Балда, – она пыталась дать мне подзатыльник, но промахнулась. – Мы в церкви должны обвенчаться, тогда перед Богом будем муж и жена.
Права Марьяша, как я раньше не сообразил. Обнял ее и поцеловал.
– В скором времени пойдем под венец, дату венчания обговорю с отцом Амвросием.
Свадьбу сыграли на Крещение, предварительно обвенчавшись, – все как положено. За небольшим застольем были только свои, пиры затевать не ко времени. Перед уходом гостей придержал Семена:
– Будь у меня утром, нужно кое-что проверить.
Скуратов явился в девять.
– Сеня, сейчас поедем по артелям, до меня слухи нехорошие дошли. Людям не доплачивают заработок, а ты не в курсе, я вижу.
– Дак, хан, у меня ревизор финансы в канцелярии блюдет. То Карчи вотчина.
– Вот сейчас и поглядим, как блюдет. Во всех артелях одна и та же картина – с осени половине не заплачено и, главное, суки из канцелярии прикрылись моим якобы указом.
– Сеня, всех причастных под стражу, по их домам обыски, своего ревизора не забудь.
Через день расследование закончили, по делу шло трое. Все украденные деньги нашли при обысках. В присутствии всех горожан глашатай объявил приговор: петля с конфискацией имущества в пользу казны. Артельщикам выплатили все до копейки. Карчи и Скуратову дал звиздюлей по полной программе. Приказал заняться чисткой кадров и перетрясти всю канцелярию.
– Не найдете нужных людей, будете сами исполнять их обязанности – и никаких возражений.
Зима подходила к концу. Нарисовались четыре тумена с обозами из Болгара, снова завертелась круговерть забот. В воскресенье отдыхал с семьей, нелегкая принесла Скуратова с перекошенной мордой. Глянув на него, спросил:
– Что, с клиента гипс снимают?
– Какой гипс? – Семен захлопал глазами.
– «Бриллиантовая рука», забыл?
Скуратов шутку не воспринял.
– Половцы, хан, прут пятью туменами по Волге.
– Далеко?
– Километров двести с гаком, разведка донесла.
– Семен, всех темников ко мне немедленно.
Скуратов юркнул за дверь.
Военный совет длился часа три, обговорили ситуацию до мелочей. Оставив для защиты Казани пять тысяч воинов, двинулись по льду навстречу кочевникам. Во всем винил только себя, за
Перед походом пошел с женой в баню. Попарились, поплескались холодной водой, обосновались в просторном предбаннике, попивая квасок. На красивое лицо Марьяши вдруг набежала тень, у жены был необычно задумчивый вид.
– Что случилось, ласточка моя?
Она немного помялась и выдала очередной бабий выверт:
– Любимый, мне кажется, тебе нужна вторая жена.
Я подавился квасом, долго откашливался, затем просипел:
– Какая муха тебя укусила? Окстись, мне, кроме тебя, никто не нужен.
– Никакие мухи меня не кусали, но ночью у тебя мужской силы явно на двоих, а то и на троих жен. Одной меня тебе, по-моему, мало.
Хм, отчасти она права, организм перестроился – энергия прет через край, но гарем заводить – увольте. Мой ответ жене явно понравился, вон какая счастливая мордашка.
– Все, закрыли тему, иди ко мне.
От города отошли километров за тридцать, два тумена булгар отправил по двум берегам Волги, сам с Тахиром и нашими воинами остался на льду. Гонцы из сторожевых отрядов донесли: половцы в одном дневном переходе. Назначив охранение, легли спать в поставленных шатрах. Труба подняла всех затемно, часов в шесть. При свете факелов спецназовцы устанавливали аппаратуру. Стоял небольшой морозец, градусов одиннадцать, сыпал редкий снежок. С рассветом прискакал гонец, тяжело дыша, доложил:
– Светлый хан, половцы за поворотом, через час появятся.
– Молодец воин, вовремя ты подскочил.
Кинул ему серебряную монету. Позвал Савелия Хвата, тот доложил о полной готовности.
– Минометы и пулеметы на позиции, хан.
– Стрелять только по моему приказу, начинают минометы – один залп.
– Все помню, Светлый хан.
И темник, прижав ладонь к груди, поклонился. Тумены половцев они заполнили всю поверхность льда. Увидев нас, остановились метров за семьсот. Я выехал вперед, с мегафоном. Проорал вызов половецкому хану – без толку, а хотел обойтись малой кровью. Тогда по моему знаку по всему периметру поставили мощные колонки. Наше войско, не мешкая, отошло назад. Встал у пульта аппаратуры и предложил противнику сдаться. Мой голос гремел на пару километров. В ответ свист и визг.
«Ну, я вам сейчас устрою поле Куликово», – и нажал красную кнопку. Мои нукеры заранее заткнули уши кусочками войлока, лошадям то же самое. Над Волгой раздался оглушительный вой сирены, постепенно переходящий в резкий тонкий свист.
Уж на что я был готов, но и мне с трудом удалось перенести такой звук. Секундная волна ужаса промчалась в моем сознании. А вот половцам досталось по полной, хотя какофония длилась всего три минуты. Махнул саблей, и минометы дали залп. Зарокотали пулеметы, кочевники запаниковали, передние ряды всадников выкосило. Многие легли, зажимая уши руками, взбесившиеся лошади носились по льду. Взяв мегафон, снова рявкнул о сдаче в плен, обещая сохранить жизнь. Все, чистая победа. Правда, в хвосте половецких войск случилась отчаянная рубка.