Русский калибр (сборник)
Шрифт:
— Добрый вечер, лорд Гренвилл, — согласился я.
— Признаться, я бы предпочёл, чтобы вы по-прежнему называли меня Чарльзом, — заметил он, чуть поморщившись.
— Как вам будет угодно, — вежливо сказал я. — Хотя мне больше нравится называть вещи своими именами.
— И часто вам это удаётся? — поинтересовался Чарльз.
— Редко, — сознался я. — Почти никогда. Но я не теряю надежды.
— Завидую. А мне вот уже много лет не удаётся её обрести, — усмехнулся он. — Впрочем, мои поиски имеют лишь косвенное отношение к делу. Я хотел бы извиниться перед вами. В прошлый раз я был не совсем
Я кивнул. В этот момент возле нашего столика материализовался официант, который положил перед моим собеседником меню и, одарив нас лучезарной улыбкой, вновь куда-то испарился прямо на моих глазах. В круглом лице китайца было нечто кошачье, и я невольно поднял глаза, словно бы ожидая увидеть парящую под потолком улыбку.
— Думаю, я уже не в том возрасте, когда стоит экспериментировать над своим желудком, — сказал Чарльз, решительно отодвигая меню в сторону. — Как вы думаете, они сумеют сварить обычный кофе?
— На вашем месте я бы попробовал заказать чай, — сказал я с сомнением. Чарльз серьёзно кивнул.
— Да, вы правы. В китайской культуре изощрённость соперничает с минимализмом, их каноны признают лишь вершины и пропасти, а умение варить хороший кофе предполагает сочетание поэзии и традиции. То есть качества, более свойственные жителям Ближнего Востока, нежели обитателям Востока Дальнего. Я, разумеется, не говорю сейчас о Японии.
— Давайте поговорим об арабах, Чарльз, — предложил я, возвращая его на землю. — Поверьте, беседы с вами доставили мне немало приятных минут, но сейчас не та ситуация.
— Насколько я понимаю, возможность прослушки исключена? — уточнил Чарльз. Я утвердительно кивнул. По крайней мере такую возможность техники Рихо исключали на 90 %, а это была очень серьёзная гарантия.
— Хотя это не имеет большого значения, — поправился он. — Предмет нашего разговора уже не является тайной.
Заказав себе чай и проводив удаляющегося официанта взглядом, он продолжал:
— Всё, о чём я говорил вам вчера, остаётся в силе. Мне по-прежнему нужен Абу аль-Хауль. Но причин тому несколько больше, чем я упоминал ранее. Взрывы, спутник, всё это достаточно важно, но сегодня на первое место выходит совсем иная мотивация. Вы помните, как погибла Диана Спенсер, бывшая принцесса Уэльская?
— Мне известно о переговорах, которые вёл Доди аль-Файед, — сказал я, внимательно наблюдая за его реакцией. И готов поклясться, что Чарльз ничуточки не удивился моей осведомлённости. Согласно кивнув, он продолжил:
— Мохаммед аль-Файед во всеуслышание обвинил в смерти своего сына британские спецслужбы, и его поддержали многие видные представители исламского мира.
— В этих обвинениях есть доля истины? — спросил я.
— Ни капли, — твёрдо ответил Чарльз. — Мы не имели к смерти Дианы Спенсер никакого отношения. И, желая доказать это, я тогда же, в 1997 году, санкционировал собственное расследование, которое проводилось нашей службой. Итогом этого расследования и явилась моя вчерашняя отставка. Правда оказалась такова, что правительство предпочло о ней забыть.
— Не понимаю, — честно признался я. — Разве Великобритания не заинтересована в установлении истинных причин трагедии?
— Два года назад я бы ответил на
— Правильно ли я вас понял, — решил уточнить я. — Вы хотите сказать, что аль-Файеда убрали американцы?
— Этого я не говорил, — ответил Чарльз. — Я сказал лишь, что ЦРУ могло желать смерти Доди аль-Файеда.
— Разве это не одно и то же?
— С юридической точки зрения — нет, — усмехнулся Чарльз. — Хотя ваша прямота мне импонирует. К сожалению, я никогда не мог этого себе позволить. Меня отправили в отставку за гораздо меньшее вольнодумство.
— Так за что конкретно? — продолжал настаивать я. Чарльз нехотя ответил:
— Выводы, к которым я пришёл, прямо указывали на то, что США ведут двойную игру со своими союзниками. Декларируя свои мирные намерения, США в то же время делают всё возможное, пытаясь вынудить Милошевича дать им повод для начала бомбардировок. Официальная позиция Лондона — полная поддержка всех действий США в рамках НАТО. Но многие европейские страны, в частности Франция, не желают этой войны, прекрасно понимая, чем она грозит Европе.
— Например?
— Усиление американского влияния на европейскую экономику и политику — раз. Возрастает роль НАТО, и одновременно теряет своё значение ООН — два. Кроме того, в случае отделения Косово от Югославии мы, европейцы, получаем независимый, никем не контролируемый мусульманский анклав в центре Европы. Не секрет, что уже сейчас албанская мафия занимает лидирующие позиции в общеевропейской торговле наркотиками, а сложите это с панисламизмом, весьма популярным в среде албанцев, и что получится в итоге? Лет через пятнадцать — двадцать?
— Нынешняя российская Чечня в центре Европы, насыщенная наркотиками, оружием, криминальными деньгами и населённая радикально настроенными мусульманами, которые живут исключительно за счёт преступной деятельности, — подытожил я. — Да, перспектива незавидная.
— Совершенно верно, — подтвердил Чарльз.
Сделав осторожный глоток из чашки с чаем, которую только что поставил перед ним официант, англичанин с недовольной гримасой отодвинул её в сторону. Китайская кухня так и не нашла дороги к желудку моего собеседника. «Что ж, каждому своё», — философски рассудил я, допивая своё пиво.
— Сейчас ведутся переговоры в Рамбуйе, — продолжал англичанин, — на которых решается судьба Югославии. Американцы давно сделали ставку на силу, поэтому всеми способами поддерживают албанцев, подталкивая их к войне. Франция, Россия и ряд других стран пытаются воздействовать на правительство Милошевича, добиваясь смягчения его позиции. Если договор будет подписан — бомбардировки не понадобятся и Америка лишится очень многого. Если переговоры закончатся ничем — начнётся война в Югославии, а эту войну Европа проигрывает в любом случае. Ситуация очень напряжённая, и как раз в этот момент во Франции вновь появляется Абу аль-Хауль.