Русский Мир
Шрифт:
Границы Русского мира пройдут там, где будут жить его граждане. Культуры, тем более мировые, вообще не имеют четко определенных границ. Процессы глобализации стирают разницу между внешним и внутренним социально-экономическим состоянием, и представление о государстве как о совокупности конкретно-ограниченных территорий постепенно, уже в нашу эпоху, сменяется представлением
Реальностью сейчас становится сосуществование мировых суперэтносов, и Россия в силу специфики, вызванной особенностями исторического развития, имеет все шансы оказаться в авангарде истории.
Вызывают, разумеется, опасения некоторые «имперские» характеристики Русского мира. В частности, не будет ли экспансия внезапно пробудившейся сверхкультуры подкреплена военной и территориальной экспансией метрополии и не приведет ли интернетовский "мгновенный контакт", распространяющийся практически без усилий, к "диктатуре сознания", которая далее будет закреплена уже государственно-политической диктатурой?
Основания для подобных опасений имеются.
Однако империи — если, конечно, такой термин к Русскому миру вообще применим — так же, как и другие уже известные формы организации государства, вовсе не являются абсолютно незыблемыми в потоке времени, напротив, они претерпевают постоянные исторические превращения. Варварские империи античности и Средневековья безусловно далеки от великих колониальных империй начала XX века, а колониальные или «естественные» империи, кстати сильно различающиеся также и между собой, совершенно не совпадают с империями мессианского типа, представленными в XX веке нацистской Германией и Советским Союзом. У последних же весьма мало общего с демократической империей США или с возникающей на наших глазах тоже демократической империей Объединенной Европы.
Имперскость Русского мира — это имперскость Вселенной, объемлющей собой все, что создано, и гармонизирующей подробности бытия по единым вселенским законам.
Новая цивилизационная
Идея новой цивилизационной доктрины витает в воздухе.
Смысловая пустота будущего, которая сейчас надвигается на Россию, порождает не только апатию в обществе, воспринимающем любую неопределенность, как правило, в качестве приближающейся угрозы, но и, поскольку нет точек согласования, — разнонаправленность конкретных экономических интересов. Люди и деньги текут из страны, где отсутствует внятная социальная перспектива. К уже начавшемуся переустройству мира Россия явно опаздывает. Колоссальная битва за будущее происходит пока без ее непосредственного участия.
Эта ситуация не может считаться нормальной.
Не случайны участившиеся в последние годы попытки по формулированию конструктивной "русской идеи". Образ будущего, внедренный в сознание общества, несомненно, способен оказывать на него положительное терапевтическое воздействие. Он уже сам по себе развертывает историческую перспективу. Стратегическое значение таких наработок понятно.
Вместе с тем ни «американский» индустриальный проект, куда Россия сейчас подключается просто в силу цивилизационной инерции, ни "евразийское направление", предлагающее по сути ту же индустриализацию, но в экстенсивно-архаической форме, не способны служить путями перехода к новой реальности. В первом случае Россия оказывается не в собственном будущем, обеспечивающем самостоятельность, а в чужом прошлом и фактически лишь удерживает прежние цивилизационные рубежи, а во втором, кстати, являющемся до сих пор чисто кабинетной, схоластической разработкой, отказывается от будущего вообще и становится "застывшей цивилизацией" восточного типа.
Внятную социальную перспективу эти идеи образовать не могут.
России нужен проект, который бы обеспечил ей реальное присутствие в будущем.
Таким цивилизационным проектом сейчас является Русский мир.
И другого пути в будущее у России, видимо, нет.
2002 г.