Русский национализм и национальное воспитание
Шрифт:
Много сделано было вреда для России в царствование Александра I, когда русский народный национальный дух спас Россию от нашествия двунадесяти языков и возвысил ее в Европе до небывалой высоты даже при Петре I и Екатерине II.
Особенно много вреда русской нации и русским интересам в царствование Александра I было сделано в Литве и Белоруссии. Литва, Белоруссия и часть Малороссии были присоединены в царствование Екатерины II. Тогда же приняты были и серьезные меры к тому, чтобы укрепить и поддержать русский народ и русское направление в этих губерниях. Наиболее целесообразными мерами для этого признаны были русский язык и русская школа.
И вот в царствование императора Александра I враги России употребили самые энергичные меры к тому, чтобы не только уничтожить все то, что сделано было Екатериной, но и вовсе изгладить всякое русское воздействие и ополячить как литвинов и белорусов, так и находящихся там русских людей. Средствами для этого были опять-таки язык и школа, а в придачу к этому и церковь – только не русская, а польская. И нужно сознаться, польские патриоты достигли своей цели в совершенстве.
«На коренной русской земле снова стали открываться в значительном
«В январе 1803 г. Россия была разделена на шесть учебных округов, из которых только Петербургский и Московский вверены были русским сановникам Новосильцеву и Муравьеву, – Виленский же и Харьковский округа полякам – Адаму Чарторыйскому и Потоцкому, – а Деритский и Казанский немцам Клингеру и Мантейфелю.
Все учебные заведения, вся культурная жизнь и деятельность в западных русско-литовских губерниях были отданы в полное распоряжение и управление злейшим врагам русского государства, православия и русской культуры – князя Чарторыйского и его сообщников: Фаддея Чацкого, Гуго Коллонтая, Яна Спидецкого и др., а также в руки польских иезуитов и различных латинских монастырских орденов… Типичным представителем русского космополитизма того времени был первый министр народного просвещения граф Завадовский, который при Екатерине II усердно служил русской национальной политике…»
О результатах деятельности этих господ вот что пишет князь Хованский в 1824 г.: «В Белоруссии со времени присоединения ее к русской державе воспитание юношества находилось в руках католического и униатского духовенства, образование оного заключалось в школах, учрежденных при кляштарах иезуитских, пиарских и других монашеских орденов… Науки преподаются на польском или латинском языках, – словесность заключается в обучении польскому, латинскому, некоторым иностранным языкам, а русский остается в совершенном небрежении… Существенная система наставников в сих училищах состоит в том, чтобы в учащихся слить дух – чистого полонизма, в чем они достигли своей цели… Белорусы, несмотря на давность присоединения края, питают какое-то равнодушие и неприязнь к коренным русским и ко всему русскому» [4] .
4
Архив Министерства народного просвещения. № 26265.
Сам император не только не склонен был укрепить русский элемент в Западном крае и обрусить нерусские народности, но даже хотел создать из Польши самостоятельное государство и выделить к нему литовские и белорусские губернии. Я позволю себе привести здесь выдержки из письма нашего знаменитого историка Н.М. Карамзина к императору Александру I от 17 октября 1819 г.
«Государь! Вы думаете восстановить Польшу в ее целости, действуя как христианин, благотворя врагам… «Царство Мое несть от мира сего», – сказал Христос, а граждане и государство в сем мире. Христос велит любить врагов, но Он не запретил судьям осуждать злодеев, не запретил войскам оборонять государство. Вы – христианин, но Вы истребили полки Наполеоновы в России… Вы исполняете закон государственный… естественной обороны, необходимой для существования гражданских обществ. Как христианин любите своих личных врагов; но Бог дал Вам царство и вместе с тем обязанность исключительно заниматься благом оного… Если мы захотим быть христианами-политика-ми, то впадем в противоречия, в несообразности. Меня ударят в ланиту, я как христианин должен подставить другую; неприятель сожжет наш город: впустим ли его мирно в другой, чтобы он также обратил его в пепел?.. Любите людей, но еще более любите Россиян, ибо они и люди, и Ваши подданные, дети Вашего сердца… Вы думаете восстановить древнее королевство польское; но сие восстановление согласно ли с законом государственного блага России? Согласно ли с Вашими священными обязанностями, с Вашею любовью к России и с самою справедливостью? Во-первых (не говоря о Пруссии), спрашиваю: Австрия отдаст ли добровольно Галицию? Можете ли Вы, творец священного союза, объявить ей войну, противную не только Христианству, но и государственной справедливости? Ибо Вы сами признали Галицию законным владением австрийским. Во-вторых, можете ли Вы с мирною совестью отнять у нас Белоруссию, Литву, Волынию, Подолию, утвержденные в собственность России еще до Вашего царствования? Не клянутся ли государи блюсти целость своих держав? Белоруссия, Волыния, Подолия вместе с Галицией были некогда коренным достоянием России. Если Вы отдадите их, то у Вас потребуют и Киева, и Чернигова, и Смоленска, ибо они также долго принадлежали враждебной Литве… Уподобите ли Россию бездушной, бессловесной собственности? Будете ли самовольно раздроблять ее на части и дарить ими кого заблагорассудится? Россия, государь, безмолвна пред Вами; но если бы восстановилась древняя Польша (чего Боже храни!) и произвела некогда историка достойного, искреннего, беспристрастного, то он, Государь, осудил бы Ваше великодушие, как вредное для Вашего истинного отечества – доброй, сильной России. Сей историк сказал бы совсем не то, что могут теперь говорить Ваши поляки. Извиняем их; но Вас бы мы, русские, не извинили, если бы Вы для их рукоплесканий ввергнули нас в отчаяние. Государь, ныне славный, великий, любезный! ответствую Вам головою за сие неминуемое действие целого восстановления Польши. Я слышу русских и знаю их; мы лишились бы не только прекрасных областей, но и любви к царю, остыли бы душою к Отечеству, видя оное игралищем самовластного произвола, ослабели бы не только уменьшением государства, но и духом, унизились бы не только перед другими, но и перед собою… Вы, государь, гнушаетесь рабством и хотите дать нам свободу. Одним словом, восстановление Польши будет падением России, или сыновья наши обагрят своею кровью землю польскую и снова
Таково было правдивое и открытое слово истинного сына своей родины России своему государю.
Имея постоянным сподвижником юношеских и зрелых лет поляка Адама Чарторыйского, император Александр I невольно поддался ему и тем возбудил неудовольствие людей, любивших Россию и знавших об этом его намерении. Декабристы, история которых разыгралась по смерти Александра I, народились именно при Александре. В основу их кружка легли идеи французских и немецких националистов того времени.
Еще Мишле проводил настойчиво ту идею, что национальность служит к единению и укреплению государства. И действительно, величие Франции шло рядом и соответственно напряженно с напряжением французского национализма. Барон Монтескье в его L’esprit de lois [5] , в IV книге, настойчиво требует воспитания юношества в духе национализма, полагая в этом силу, славу и величие Франции. Символ монархии – честь, символ республики – добродетель, символ деспотии – страх. Это исповедание стало проповедью французских революционеров. Не тот символ веры, к сожалению, был вожаком наших революционеров 1905 г., во главе которых стояли жестокосердые и человеконенавистные жиды, грубые и невежественные армяне и проч. Наши революционеры проповедовали не любовь, равенство и братство, а страх и жестокую деспотию. Позорными памятниками их подвигов служат тысячи искалеченных ими заводских лошадей и сотни тысяч лучших кровных овец… Равенство французских республиканцев состояло в стремлении превзойти друг друга в услугах отечеству. Французская республика имела главнейшей задачей также единство и нераздельность государства. Государство являлось непреодолимым, когда оно было национально.
5
«Дух законов» – главное сочинение Монтескье. (Примеч. ред.)
В 1806 г. Фихте в Германии является великим националистом и всеми силами проповедывает национальное воспитание. То же, между прочим, проповедует и наш революционер Бакунин. Он требует, чтобы воспитание юношества было национальным на языке Родины и с глубокой любовью и преданностью Родине. При Фихте в Германии организуется горячо национальный кружок «Союз добродетели» (Tugenbund), который так настойчиво проводит искренний национализм.
В царствование Александра I наряду с его намерением восстановить Польшу с наделением ее русскими владениями вспыхивает очень острый и яркий национализм. Во главе русской национальной партии стоит А.С. Шишков. В царствование явного космополита-мечтателя Александра I пишутся удивительно национально зажигательные манифесты, как, например, к русскому народу по окончании войны 1812 г., смоленскому дворянству, войску Донскому и проч. Эти манифесты как бы писаны кровью и огненными буквами. Нельзя читать их без волнения и увлечения… И все эти манифесты писаны рукою А.С. Шишкова [6] .
6
Высочайшие манифесты и указы, относящиеся к войне 1812 г. Изд. Всероссийскаго национальнаго клуба. 1912.
Но как бы под тенью всего этого совершенно отдельно, независимо и само собою возникло новое течение, течение в самом обществе, в его молодежи и особенно в войске. В течение многолетних войн в Европе русская военная молодежь успела ознакомиться и увлечься и национальным увлечением французов, и особенно национальным течением Германии. Интеллигенция всех стран того времени была весьма национальна. Весьма естественно, что и русская военная интеллигенция увлеклась национализмом. Германский Tugenbund был перенесен почти целиком в Общество добродетели нашей русской молодежи и послужил ядром общества будущих декабристов. Тут разрабатывалась идея освобождения крестьян и реформа самоуправления; тут же зрел резкий отпор и идее выделения части России в пополнение свободной Польше. Этот протест выливался в весьма резкую и решительную форму. Виднейшими деятелями в этом направлении являлись И.Д. Якушкин, П.И. Пестель и др.
Таким образом, в царствование Александра I ярко и одновременно существуют в России резкий космополитизм со склонностью поддержания других наций в ущерб коренной державной нации – и вместе с тем резкий национализм в администрации, научных сферах и интеллигенции.
В царствование Николая I вмешательство в чужие государственные дела за счет русской коренной нации продолжается. Мы делали Венгерскую кампанию, мы заступались за греков и проч., а русский народ является только верным подданным… В воспитательном отношении мы стоим не лучше. «Космополитизм, укоренившись в Министерстве народного просвещения с самого его основания, произвел в нашем педагогическом деле величайшее зло: он внес в школы России и в наше общественное воспитание национальное и нравственное безразличие и подорвал основы патриотического православного воспитания старой русской школы» (И.П. Корнилов).
Особенно жалкое положение национализма было в царствование Александра II. Малейшие намеки Каткова, славянофилов и проч. на русский патриотизм – слово «национализм» даже не употреблялось – вызвали глупую и пошлую, но весьма ядовитую фразу «о квасном патриотизме». Нужно было посмотреть, с каким презрением произносилась эта фраза.
Сам император Александр II всей душой любил Россию и русский народ. Первой его заботой было по восшествии на престол освободить народ от крепостной зависимости и уничтожить рабство. Но вместе с тем он был широко космополитически-либерального направления. Приняв от своего родителя конец Крымской войны, которая преследовала не русские, а общечеловеческие интересы, Александр II не закончил на этом, а предпринял освобождение от турецкого ига и сербов, и болгар. Таким образом, русская кровь лилась, и народный труд тратился не на Россию, а опять только на славянские общечеловеческие интересы.