Русский Парнас
Шрифт:
Современники рассказывают, что Мочалов советовался с актерами, участвовавшими в спектакле, кого попросить написать музыку. Один из актеров сразу же предложил обратиться с этим к Александру Варламову. Мочалов очень обрадовался такому предложению, но услышал тут же возражение Щепкина: обидится Верстовский, что попросили не его. На это, рассказывают, Мочалов, вспыхнув, заявил, что Верстовского он просить не будет. Варламов с радостью взялся за сочинение музыки к «Гамлету». Вскоре им написаны были песни Офелии, песня могильщиков, траурный марш и вступление к пьесе.
Как известно, больше всего удались композитору песни Офелии, сыгравшие
Игра Мочалова, песни, стихи, которые нередко сочинял он сам, были близки варламовскому искусству. Недаром Аполлон Григорьев писал: «...с Мочаловым сливается эпоха романтизма в мысли, романтизма в искусстве, романтизма в жизни...» Мочалов, поэты Аполлон Григорьев, Кольцов, Цыганов, в стихах которых звучали настроения разочарования, тоски или бурного неприятия застойной николаевской эпохи, были духовными братьями Варламова.
Александр Варламов был дружен с актрисой М.Д. Львовой-Синецкой, в доме которой постоянно собирались актеры Большого и Малого театров, драматурги, журналисты. В доме Львовой-Синецкой бывали: Ф.А. Кони, И.А. Гончаров, Д.Т. Ленский, В.С. Межевич, актеры, коллеги по сцене — П.С. Мочалов, В.И. Живокини, Н.Г. Цыганов, И.В. Самарин. Здесь исполнялись лирические песни под аккомпанемент гитары, читались лирические стихи.
Под влиянием литературно-театрального кружка Львовой-Синецкой Варламов сочинил несколько романсов на собственные стихи: «Одиночество», «Грусть», «Напоминание».
По рассказам современников, Александр Варламов сочинил музыку романса «Красный сарафан» на стихи Цыганова, вдохновленный образом Львовой-Синецкой. Несколько песен написал Варламов в Марьиной деревне, где жила на даче Львова-Синецкая.
В 1842 году был издан любопытный, единственный в своем роде сборник под названием «Литературный кабинет», авторами которого были актеры московского театра, поместившие в сборнике свои стихи, очерки, воспоминания. Среди авторов «Литературного кабинета» находим знакомые имена Цыганова, Мочалова, Ленского, Соловьева и других.
Ищите в песнях не стихов, Не сладких кудреватых слов Поэтов — баловней искусства! В душевной скорби, в простоте Писал простого сердца чувства,—эти стихи Николая Цыганова, адресованные Мочалову, отражают и варламовские настроения, склад его души, направление творчества, близкого по характеру мочаловскому и цыгановскому: стремление выразить прежде всего «простого сердца чувства».
Известно, что романс Варламова и Цыганова «Красный сарафан» очень любил Пушкин. Как свидетельствует А.О. Смирнова, Пушкин слушал этот романс вместе с Натальей Гончаровой, в то время его невестой. «...Я уже был влюблен, — вспоминал Пушкин, — и мне очень хотелось сказать ей: «Не говорите вашей матушке того, что говорит в этом романсе девушка своей матери, потому что если вы не выйдете за меня, я уйду в святогорские монахи, не буду писать стихов, и русские хрестоматии много потеряют от этого... Вы же, как Татьяна, выйдете замуж за генерала, и он будет гораздо ревнивее, чем я».
Остались свидетельства о том, что Варламов был среди гостей Пушкина накануне его свадьбы.
Среди знакомых Варламова были литераторы — великий Белинский и неповторимый Кольцов,
В октябре 1832 года в Большом театре шла премьера пьесы А. А. Шаховского «Рославлев», в основу которой лег роман Михаила Загоскина «Рославлев, или Русские в 1812 году». В спектакле участвовали звезды артистического мира: Репина, Львова-Синецкая, Щепкин, Мочалов, Живокини, Лавров, Цыганов. Большим успехом спектакль во многом был обязан музыке песен, которую написали Алексей Верстовский и Александр Варламов. Две из них — «Катилось зерно по бархату...» и «Любил меня милый друг...» сочинил Верстовский, а третью — «Не шумите, ветры буйные...» написал Варламов.
Через несколько месяцев музыка Варламова снова прозвучала в премьере Большого театра — драме Шаховского «Двумужница». Песни исполнял Бантышев, и снова успех был велик.
Теперь ежегодно, а то и несколько раз в год появляются спектакли с варламовской музыкой. Так же, как и Александр Алябьев, Варламов был истинным театральным композитором. Недаром такими выразительными получились у него песни Фионы из «Рославлева», Безумной из «Майко», Офелии из «Гамлета». В спектаклях преобладали именно песни Варламова, хотя он сочинил и «Похоронный марш» в «Гамлете», и «Гопак» в «Ночи перед рождеством».
Варламов не писал опер, но песни его, созданные к театральным постановкам, оказали влияние на оперное творчество таких композиторов, как Серов («Вражья сила»), Даргомыжский («Русалка»), Чайковский («Чародейка»), считает видный советский музыковед В.А. Васина-Гроссман.
В этот же период Варламов сочиняет музыку к одноактным балетам «Забавы султана» и «Хитрый мальчик и людоед» (совместно с А. Гурьяновым).
В одном из дивертисментов, который ставился на сцене Большого театра 30 декабря 1832 года и назывался «Гулянье первого мая в Сокольниках», Бантышев пел две песни Варламова: русскую народную песню в обработке композитора «Ах ты, молодость...» и «Ох, болит да щемит...» на слова Цыганова.
Московская «Молва» сообщала, что новые песни Варламова, исполненные в дивертисментах, были чудесны. А вскоре москвичи приобрели первый сборник романсов Варламова — «Музыкальный альбом». Теперь песни композитора можно было услышать в любом доме, где хоть немного владели гитарой или играли на фортепиано. В сборник вошли песни, написанные на слова Николая Цыганова, романсы, дуэт и трио.
Варламов посвятил сборник Верстовскому. Не исключено, что Верстовский на правах более опытного, занимающего видное положение музыканта содействовал его изданию.
О широкой популярности варламовской музыки красноречиво говорили многочисленные переложения варламовских романсов и песен: мелодии композитора звучали и на гитаре, и на фортепиано, и на скрипке, и на виолончели.
Самую большую любовь снискал романс «Красный сарафан», который «сделался общею песнею» и пелся «всеми сословиями — ив гостиной вельможи, и в курной избе мужика».
В 1834 году Варламов получает повышение по службе — он становится «композитором музыки» при оркестре московского театра. В обязанности его теперь входило сочинять и перерабатывать музыку для антрактов, комедий, водевилей и дивертисментов. Кроме того, Александр Варламов должен был выступать и как дирижер оркестра и хора, что, надо сказать, очень любил.