Русский полковник
Шрифт:
– Привет, Степа! – улыбнулся Виктор.
– Здравия желаю, шеф! – протянул руку Горов.
Это была их первая встреча в Моздоке, и оба не скрывали своей радости. Под руководством Виктора, в составе его опергруппы, Горов работал не первый год. Всякое было за это время. И офицеров связывали не просто служебные отношения начальника и подчиненного, а нечто большее, иногда высокопарно именуемое боевым братством. Но именно это словосочетание как нельзя более удачно определяло их отношение друг к другу.
– Ну как первый рабочий день? – спросил
– Нормально. Держи, – проговорил Виктор и протянул Степану небольшую пластиковую коробочку. – Там «жучки». Положишь в надежное место.
– Не получилось? – спросил Степан.
– Решил не рисковать. Насчет технических средств безопасности офис «Райт Ворлд» оборудован будь здоров. Я, конечно, всего не понял, но «прослушка» там не пройдет. Сто процентов.
– Понятно… – разочарованно протянул Степан, пряча микрофоны в карман. – И что теперь?
– Будем ждать. Насколько я понял, они прибыли сюда с вполне определенной целью. Так что раскроются по-любому. Завтра с утра я с ними еду в лагерь беженцев через Чечню. Вроде как с ознакомительной поездкой. Так что будь наготове. Понял? Выезд где-то в районе семи утра.
– Понял, шеф, – кивнул Горов. – Ехать самому или с Асламбеком?
Асламбек был сотрудником Ставропольского УФСБ, выходцем из Чечни. Многократно проверенным и знающим местные условия. Именно поэтому его спешно и командировали по приказу замдиректора ФСБ в Моздок в пару с Горовым.
– С Асламбеком, конечно. И на всякий случай экипируйтесь под завязку. Обстановка тут смутная.
Осетия, Россия, лагерь чеченских беженцев
Ахмад Бериев, уставший после длинной дороги, шагнул в комнату. Зухра его уже ждала. Она бросилась к нему, провела рукой по покрытой щетиной щеке Бериева и сказала:
– Здравствуй, Ахмад, я тебя не видела сто лет.
– Зачем сто лет? – удивленно произнес Ахмад. – На той неделе только виделись.
Дальше все было как обычно. Зухра раздела Ахмада и помыла с дороги. А потом они занялись любовью. Ахмад привычно окунулся в пучину ласк Зухры. Правда, при этом у него было какое-то странное чувство. Все вроде было как всегда, только вот Зухра ласкала его молча и как-то истерично, что ли…
Но Ахмад был слишком уставшим, чтобы придать этой мелочи большое значение. Насытившись ласками Зухры, он тут же уснул. А та выскользнула из-под одеяла и вышла умыться. Глядя на себя в треснутое зеркало, женщина прошептала:
– У тебя был шанс, Ахмад. Если бы ты сегодня открылся мне, все могло бы быть по-другому. Но ты выбрал свою судьбу сам.
Вернувшись к Бериеву, Зухра легла рядом с ним и помолилась Аллаху. После чего тут же уснула. Ахмад сделал свой выбор, и теперь Зухра была уверена, что поступает правильно.
Ахмад был ее мужчиной и должен был остаться ее даже ценой своей собственной смерти…
Чечня,
Белый джип «Тойота» кавказского представительства «Райт Ворлд» благополучно миновал границу и теперь ходко направлялся в глубь территории Чечни. За рулем сидел Фоллет. Чувствовалось, что дорогу он знал.
По данным осетинских фээсбэшников, Джон за последнюю неделю трижды бывал в Чечне. На переднем пассажирском сиденье расположился Джимми Кларк. Лиза Камански сидела сзади, на расстоянии вытянутой руки от Логинова.
Ее запах будоражил воображение Виктора, но в то же время он начал сознавать, что расчет замдиректора ФСБ в данном случае навряд ли оправдается. Никакого намека на симпатию к Виктору со стороны Лизы не было и в помине.
За вчерашний день, проведенный в офисе, Виктор видел Камански только три раза, да и то мельком. Даже сообщение о сегодняшней поездке Логинов получил от Фоллета.
– Завтра на всякий случай прихвати с собой свой наградной пистолет, Виктор, с запасной обоймой, – сказал Джон вчера под вечер.
– А что случилось? – поинтересовался Виктор.
– Ничего. Просто на завтра у нас назначена ознакомительная поездка в Осетию через Чечню. Для посещения лагерей беженцев. Север Чечни, конечно, не самая опасная зона, но перестраховаться не помешает.
Логинов только кивнул в ответ.
И вот они ехали по территории Чечни на юг. Менее чем через сто километров им предстояло снова пересечь границу и оказаться на востоке Осетии, где до сих пор располагались несколько лагерей беженцев с юга Чечни.
Эти лагеря давно стали головной болью российских властей. Осталось в них совсем мало людей, но они фигурировали во всех отчетах международных наблюдателей как доказательство неурегулированности ситуации в Чечне.
Поездка проходила на редкость спокойно. Колеса джипа наматывали километры, японский движок негромко гудел, в салоне по большей части царило молчание. Джимми даже задремал на переднем сиденье.
Наконец впереди показалась граница. Вернее, блокпост осетинской милиции. Джип остановили, но проверка документов носила формальный характер. Международных наблюдателей особо не доставали, взяток не требовали.
Менее чем через час джип приблизился к лагерю беженцев, расположенному в бывшем пионерском лагере. Здесь тоже был милицейский пост. Поскольку документы «Райт Ворлд» были в порядке, препятствовать общению ее представителей с беженцами никто не стал.
Джип миновал шлагбаум и покатил по территории лагеря. Фоллет и здесь, судя по всему, бывал не раз. Дважды уверенно повернув, он остановил машину у стандартного двухэтажного спального корпуса.
К джипу невесть откуда выскочила целая орава вполне прилично одетых чеченских ребятишек и что-то залопотала на непонятном языке. Лиза Камански даже передумала выходить из джипа. Фоллет же смело нырнул в эту ораву и что-то сказал.