Русский полковник
Шрифт:
День обещал был жарким. Дети под руководством Евы погрузились в такси. Сама полька села на переднее сиденье и посмотрела на таксиста ледяным взглядом:
– В гавань! К пятьдесят второму причалу! Ясно?
– Си, сеньора! – кивнул таксист, по-прежнему глядя на женщину восторженными глазами.
Мексиканцы непосредственны, как дети. И понравившуюся женщину рассматривают, ничуть этого не скрывая, поскольку накипь цивилизации в виде правил хорошего тона еще не пристала к ним окончательно.
– Так поехали! – привела в чувство мексиканца Ева.
Простота местных
Такси наконец тронулось с места. Вскоре порядком потрепанная желтая машина въехала в гавань.
– Вон туда!.. Теперь налево! – по привычке командовала Ева, хотя таксист и сам отлично ориентировался в порту.
Наконец впереди показалась арендованная Ольшански яхта «Синтия». Не «Титаник», конечно, но вполне приличная посудина, выбранная Евой из множества других за надежность и добротность. Женщина прекрасно уяснила на курсах, что именно эти качества главные для морского судна.
Несмотря на ранний час, гавань была оживленной. Яхты одна за другой снимались со стоянки и направлялись к выходу в море. Тут и там из машин выгружались американские туристы с рыбацкими причиндалами. Только вот хозяина «Синтии» Хуареса видно не было.
Ева вздохнула и скомандовала:
– Стоп! Дети, выгружаемся!
Таксист открыл багажник и помог сложить на причале чемоданы. Ева расплатилась с ним. Мексиканец напоследок окинул польку плотоядным взглядом и нехотя побрел в кабину. Хуарес появился минут через двадцать после его отъезда. Это был пятидесятилетний мексиканец с седой бородкой и повязанным на шее вылинявшим платком. Судя по его виду, он всю ночь провел в портовом кабаке, обмывая удачную сделку.
– Вы опоздали, сеньор Хуарес! – демонстративно посмотрела на часы Ева.
– Си, сеньора, си! – не стал спорить мексиканец. – Прошу!
Хуарес открыл ключом каюту и помог Ольшански погрузить на борт чемоданы. После бурной ночи эти физические упражнения порядком утомили его. Хуарес отер взмокшее лицо платком, поднял в руке ключи и посмотрел на Еву:
– Ну что, сеньора? «Синтия» в вашем распоряжении… После того, как я получу оставшиеся деньги!
– Вы их получите, сеньор Хуарес, – в тон мексиканцу ответила Ева. – После того, как я еще раз осмотрю яхту…
Мексиканец вздохнул, но спорить не стал. Ева же взяла у него ключи и прошлась по яхте, как учили на курсах, – с носа в корму и сверху вниз. Все оказалось в порядке. Никто за ночь не умыкнул навигационное оборудование, не слил топливо и не наделал в днище дырок. Напоследок Ева проверила работу рации и запустила на холостых оборотах двигатель. Судя по приборам, работал он нормально.
– Ну что же, – повернулась к Хуаресу Ева. – Все в порядке, кэп. Вот ваши деньги…
Хуарес с похвальной быстротой сграбастал доллары и пересчитал их.
– Счастливого плавания! – уже почти весело сказал он, пряча деньги поглубже в карман. – Берегите «Синтию», через две недели жду вас! Помочь отдать концы?
– Мы снимемся завтра, когда к нам присоединится
Мексиканец получил деньги сполна и поспешил на берег, чтобы быстрее добраться до стойки ближайшего бара и глотнуть живительной текилы. Напоследок он торопливо попрощался и пожелал Ольшански семь футов под килем.
Сразу после его ухода Ева развила на яхте бурную деятельность. Она была женщиной не только властной, но и обстоятельной. Поэтому и приехала в Мексику с детьми на три дня раньше мужа. Яхту после долгих поисков Ева нашла самую лучшую, теперь следовало навести на ней образцовый порядок.
– Роман, Настасья, ко мне! – разнесся над причалом голос польки. – Приступаем к генеральной уборке…
Вскоре зевающий Роман уже возил по палубе нитяной морской шваброй, а бедная Настасья драила медные поручни. День для младших Ольшански обещал выдаться хлопотным и утомительным. И ни они, ни Ева даже не догадывались, что за яхтой следят три человека.
Эти трое дождались, когда Хуарес окончательно скроется из вида. После чего к «Синтии» подкатил видавший виды «Форд». Из него выбрались два человека и с решительным видом ступили на борт яхты.
Ева услышала шаги на палубе и удивленно выглянула из каюты:
– В чем дело, сеньоры?
Двое мужчин, взошедших на борт «Синтии», были черноволосы и носаты. Ева никогда не была на Кавказе, поэтому приняла их за мексиканцев.
– Морская инспекция, мэм! – сказал один из них по-английски с заметным акцентом и, отстранив Еву, нырнул в каюту. – У вас есть удостоверение на право управления этим судном?
– Да, конечно! – пожала плечами Ева и шагнула к сумочке.
Открыв ее, полька извлекла новенький сертификат. Но продемонстрировать его так и не успела. Черноволосый шагнул к ней сзади и неожиданно обхватил левой рукой за голову, зажав ладонью рот. В его правой руке тускло блеснул пистолет. С силой прижав дуло к виску женщины, черноволосый прошипел:
– Пискнешь, сука, убью! Сейчас позовешь в каюту своих щенков, ясно? И не вздумай дергаться, мы шутить не будем!
Через полминуты, когда Роман и Настасья исчезли в каюте яхты, оставшийся на палубе человек подал знак своему сообщнику в «Форде». Тот вытащил мобильный телефон, позвонил и сказал всего несколько слов:
– У нас все в порядке! Можешь приступать…
Лонг-Бич, Калифорния, США
Несмотря на предупреждение Евы, выехать заблаговременно на работу Анджей не смог. Уже одевшись и собравшись спускаться в гараж, он обнаружил на последней чистой рубашке невесть откуда взявшееся пятно. Поиски замены для испорченной детали туалета отняли у Ольшански почти пятнадцать минут.
В конце концов он торопливо вывел свой «Шевроле» из гаража. Поднимающиеся ворота автоматически стали закрываться, Ольшански уже готов был повернуть на проезжую часть, как вдруг дорогу ему преградил притормозивший «Додж Караван».