Русский школьный фольклор. От «вызываний Пиковой дамы» до семейных рассказов
Шрифт:
Живущие по сценарию сентиментальной повести герои рукописных новелл красивы той же красотою, что и герои девичьих баллад:
У атамана — голубые глазки, У атамана — черный чуб назад [111] . Ах, косы твои, ах, бантики, Ах, прядь золотых волос. Глаза голубей Атлантики Да милый курносый нос [112] .Можно предположить, что девичья субкультура «знает» только одного «героя» и одну
111
Строки из девичьей баллады «Одесса» (см.: Современная баллада и жестокий романс / Составление, статья, морфологические таблицы С. Адоньевой, Н. Герасимовой. СПб., 1996. С. 324. № 274).
112
Строки из песни, исполнявшейся девочками-подростками в пионерлагере «Орленок» (под Вологдой) в начале восьмидесятых годов.
Главные герои рукописных рассказов — старшеклассники, выпускники школ, студенты. Юноши и девушки, покинувшие мир детства, но еще не «допущенные» в мир взрослых. Те, кому 15 — 23. И чей социальный статус наиболее точно определяется словами «влюблен впервые». Свою социо-возрастную группу влюбленные могут покинуть, т. е. перейти в следующую (в «мир взрослых»), только вдвоем. Соединение героев есть одновременно цель, к которой стремится повествование, сигнал, который говорит о том, что герои готовы к «переходу», и знак приближающегося конца произведения. Все, что происходит после соединения, вне социо-возрастной группы «влюбленных», выпадает из поля зрения девичьего рассказа. Для рукописной повести структурно не так уж и важно, какая участь уготована ее героям: ведь главную задачу своей социо-возрастной группы — быть вместе — они уже решили.
Если внешность героя-незнакомца (несмотря на всю ее шаблонность, формульность) описывается с точки зрения героя-зрителя, то возраст и имя называются рассказчиком. Необязательно введенным в повествование дополнительным персонажем из числа «ближайшего окружения», а просто неким голосом «за кадром», беспристрастным третьим лицом. Герой, разглядывающий незнакомца, «видит» то, что известно только всеведущему рассказчику: «Она осмотрелась по сторонам и вдруг увидела у магазина очень симпатичного парня, ему было 19 лет» («Фараон» [113] ). «...Надя окликнула ее и пригласила пройти в комнату. Там было еще пять парней и две девушки. Они сидели за столом. Девушкам было по семнадцать лет» («Финал»). «Я пришел в школу и сел за последнюю парту. В класс вошла девушка ничем не привлекательная и сказала: „Извини, но за этой партой сижу я”. Это была Таня Алексеева» («Суд»).
113
Рассказ «Фараон» напечатан в сб. «Тридцать рассказов». С. 83.
Назвать героя по имени значит «узнать» его, «опознать» именно как героя. Героя «своего» времени.
Девять самых популярных имен девичьего рассказа: Ирина, Татьяна, Елена (в «огласовке» рукописных новелл — Алена), Ольга, Светлана, Сергей, Александр, Олег, Игорь, — входили в число имен, которые чаще других давались новорожденным в 1953 — 1968 годах. Еще четыре «любимых» жанром имени: Галина, Владимир, Виктор, Анатолий, — были широко распространены среди рожденных в 1938 — 1953 годах [114] . Таким образом, представляется возможным говорить о героях девичьих рукописных новелл как о героях-«шестидесятниках».
114
См.: Суслова А. В., Суперанская А.
Герои рукописных новелл встречаются, влюбляются и гибнут/наслаждаются счастьем в пространстве, которое можно охарактеризовать как обыденно-сентиментально- романтическое. В текстах это пространство представлено рядом локусов (т. е. мест), в каждом из которых в определенный отрезок времени «разыгрывается» определенный фрагмент сюжета.
Время, проживаемое героями, может быть циклическим (время школьного календаря — время знакомства, встреч и предстоящей разлуки), линейным (это «время ожидания»: время беременности героини и службы героя в армии) и «точечным» (это «время конца» — время трагедии).
В пространственно-временные координаты помещены сцены первого знакомства, встречи влюбленных, объяснение героев в любви, трагедия, happy-end.
Знакомство героев приурочено к двум сезонам — лету и осени. Единственно возможное место для знакомства осенью — школа (в редких случаях институт). Лето — время каникул. И возможность встретить своего избранни- ка/избранницу подстерегает героев в чужом городе, деревне, летнем лагере, в гостях у друзей, в автобусе, у кинотеатра, в спортзале, на танцплощадке. Увидеть героиню можно на балконе, а познакомиться с ней — на скамейке около дома.
Знакомство героев не бывает случайным и предваряет ряд их последующих встреч. Парк, школьный сад, дерево у озера, скалы на морском побережье, — деревья и вода — топосы, традиционно закрепленные за влюбленными. Дача (летом), парк (осенью), квартира героя (зимой, в Новый год), школьный сад, морское побережье (весной, летом) — места, где герои девичьих рассказов объясняются друг другу в любви. И гибнут. Квартира, подъезд дома, улица, парк, школьный сад, морское побережье, больница, кладбище, — умереть можно в каждой из этих пространственных точек. А жить долго и счастливо — только в квартире.
Девичья субкультура, выстраивая сюжетную линию и внутренний мир девичьего рассказа (систему персонажей, пространство, время и др.), ориентируется на различные — письменные и устные — культурные традиции. Так, сюжет рукописного рассказа довольно точно воспроизводит отдельные сюжетные повороты сентиментальной повести. Встречающийся в девичьих новеллах буквально сказочный happy-end говорит о влиянии на жанр сказочной и мелодраматической традиций. Персонажи девичьих рукописных рассказов дублируют некоторые черты героев девичьих баллад и бульварного романа рубежа веков. Пространство и время повестей моделируется на основе архаических представлений о пространстве и времени: встречи влюбленных происходят у реки, а судьбоносное объяснение в любви — в новогоднюю ночь.
Механизм, при помощи которого происходит отбор и перенесение ряда культурных стереотипов из одной жанровой системы в другую, еще ждет своего описания и изучения. Рукописная повесть о первой любви представляет собой высказывание на стилистически разнородном языке девичьей субкультуры. Овладев этим языком, его лексикой, грамматикой, фразеологией, синтаксисом, можно будет воспринимать отправленное субкультурой сообщение адекватно.
Первые шаги на пути научного осмысления жанра были сделаны С. Б. Борисовым, открывшим девичий рукописный рассказ и подготовившим имеющиеся у него тексты к публикации. Несомненно, что работа по изучению столь самобытного проявления девичьей субкультуры, начатая С. Б. Борисовым, нуждается в продолжении.
С. И. Жаворонок
1. Суд
Шел суд, зал был полон народу. На скамье подсудимых сидел молодой, красивый парень лет двадцати. Он со злостью смотрел на судей.
– Товарищи, прошу тишины, — сказал судья и обратился к подсудимому: — Подсудимый, за что Вы убили девушку?
Но юноша ответил твердо:
– Я ее не убивал.
– Прошу рассказать, как все это произошло.
В зале сразу все смолкло, и юноша начал рассказ: