Русский шпион-инопланетянин

Мещеряков Михаил Юрьевич

– Да, бывает, не бывает...
– согласилась Гейша, закатывая Чино роскошную затрещину.

– Мои извинения, синьор, - сказал я очнувшемуся Абсенту.

– Работа...
– пожал плечами Бруно.

Полулысый толстяк, между тем тоже зашевелился.

– Чино!
– прошипела ему Гейша - У меня огромный синяк на заднице! Любимый мужчина без слёз смотреть не может. Но вам, козлам, я его показывать не буду! Так что получи просто так, "на шерочку"!
– и она сунула ему "клювом орла" в верхнюю часть переносицы.

Удар

вообще-то солидный. Кровотечение обильное, но не долгое. Зато оба глаза заплывают напрочь. Причем абсолютно, без единой щелочки. И надуваются, будто кто туда теннисные шарики вставил. Благодаря своим новым познаниям, я так же знал, что можно ударить ещё страшнее. Если чуть изменить точку попадания и раза в три увеличить скорость нанесения удара, то полуотрывается зрительный нерв. У человека в течении месяца-двух полностью теряется зрение. И, как побочный эффект, страшно болит голова. Обезболивающие почти не помогают. Ларек исполнила щадящий вариант удара.

– Кроме того, Леци подружки шепнули, что у тебя в locale, с недавних пор, начали кое-что предлагать подросткам?
– ощерившись, продолжала общение напарница - На-ка, тоже понюхай!

Она вытащила из-за пазухи куртки бумажный пакет и надела ему на голову. Достала из кармана небольшой баллончик и пшикнула раза три внутрь. Подождала секунд десять, отстраняясь сняла. Махнула пару раз, разгоняя невидимые остатки газа, бросила скомканный пакет в стоящую здесь же мусорницу.

– Поехали! Пусть воняет! Бруно потерпит, а козлам его так и надо!

– Что там?
– спросил, когда мы садились в машину.

– "Поносный газ", типа как демонстрантов разгонять, только покрепче. К утру он полведра в штаны надрищет. Я вообще, хотела его в закладку внедрить, но он сжимается плохо. Да и неизвестно было, с кем Чино поедет. Бруно вообще не его человек.

– А как же машина? Её ж, по традиции уханькать надо было?

– Да ну! Руки отмахаешь, пока раздолбишь! Она ж бронированная вкруговую... делай три!
– она снова нажала на свой "пульт".

Во двор стали попадать слабые отсветы от горящей на улице машины.

Через десять минут мы были дома.

– Не хило ты над его джипом поработала... А если бы он поехал на другой машине? Или у него одна?
– спросил я, усаживаясь в было покинутое кресло.

– Вряд ли, только на этой бы отправился. Психология. Она в его автопарке самая защищенная, а полудон Чино трусоват. Если бы вызвал тачку - звонок я бы по-любому перехватила и подогнала ему своё "такси". Тоже подготовленное. Паршивца в любом случае надо было убирать из города.

– Круто, однако, взялась... Он, кроме нападения на нас, ещё что-то натворил?

– Много чего. А в последнее время начал в своем ночном клубе подросткам наркотики продавать, втягивать аккуратно, "нарабатывать клиентов". Это мой Город! И всякой мрази

здесь не место!

– А Москва не твой, "россиянка"?

– Москва нет, я питерская. Но даже Питер не провернешь, не те масштабы. Слишком много говнища там по поверхности плавает... Здесь, за такие дела, его мафия всё равно убрала бы. В Италии к детям относятся трепетно.

– А ты его благородно отпустила...

– Я его не отпустила, а пока только обосрала. Сбежать он вряд ли успеет. Позавчера у него в клубе проводилась костюмированная вечеринка. И его официант "подарил" дозу Пиноккио. В этом костюме должна была отдыхать малолетняя шлюшка Манчинни, среди своих и в интернете кличка "Чича" - от слова Чичолина. Представляешь моральный облик подростка? Мир ещё не придумал такого порока, который она уже бы не попробовала. Дочь обувного короля, батя входит в двадцатку Форбс, в общем, мечта любого драг дилера. Но "Буратиной" каким-то образом оказалась дочка Дона Тровато. Электронное письмишко, с этой радостной новостью, я Дону отправила перед нашим выездом. Всё. Чино покойник к обеду, или чуть раньше. У Тровато старший сын в Париже учился. Умер от передоза.

– Хм-м... Круто. А если бы ты не взяла Чино, а письмо уже ушло? "Кажешь, гоп!" не перепрыгнув?

– Кто, я бы этого урода не поймала? Издеваешься?

– Похвальная самоуверенность. Стало быть, ты ещё и "Робин Гудиха" у нас?

– Ага, щас! Мне больше делать нечего! Просто, когда я собралась загонять Роберто Валло "в стойло", то на всякий случай начала слушать тех, к кому он мог обратиться за помощью. И этот мерзавец Чино, после звонка Робертино, произнёс: "Хорошая работа! Давно пора проучить эту русскую шлюху!".

– Тебя так шокировал эпитет "шлюха"?

– Нет. Ключевое слово здесь "русская". С чего он это ляпнул, если все знают, что я la vera italiano?

– Тогда почему он сейчас обсирается у столба от газа, а не в горах от страха? У тебя что, гвоздей, для его ногтей не имеется?

– О! Голос не мальчика, но мужа! Э-э-э! Рот не разевай! Я фигурально... На хрен он нам сдался? Кто и где его вербанул, я и так прекрасно знаю. А что он мне лоховски слил возобновившийся интерес, так дай Бог ему здоровья! До самого свидания с людьми Дона.

Было уже полпервого-ночи, и мы, потрындев ещё минут десять, разбрелись по спальням.

Разбудил меня Дэха, в пять часов, двадцать минут утра.

– Бать! Там какой-то клоун к Гейше ломится!

– А Гейша?

– Спит, кажись, сейчас проснется наверно. О!
– появилась! Забирает у гонца какой-то пакетик и рулит в дом!

– Ты что, ясновидящий? Из спальни прихожую наблюдаешь?

– У неё везде куча камер понатыкана, как в Лувре. Только в отличии даже от камер Белого дома, тут такая защита понавешана... Прикинь - я около минуты подключался!