Русский шпион-инопланетянин

Мещеряков Михаил Юрьевич

– Без чего?
– удивлённо переспросила Гейша.

– Ой, ну, "кустарь-одиночка с мотором" ... что не ясно? С самого начала было понятно, что ты не одна, а вы какая-то эксклюзивная организация. Потому, что начались все эти пертурбации после того, как я на ваш ресурс слазил. Сперва Ира эта меня обаяла... потом письмо от тебя нарисовалось... и понеслось.

– Всё-таки попробовала, не упустила...
– ухмыльнулась Гейша и добавила голосом почтальона Печкина:

– Вот до чего люди, бывают до чужого добра жадные!

–

Некие намеки на "странников", в том тихушном "подвале" содержались, - продолжил я, как ни в чем не бывало.
– Не понимаю, для чего вообще, какой-то дебил данный ресурсик создал. Ну, а что ничего конкретного про вас в сети нет, так это неважно. Электронные же версии документов имеются?
– и я тупо выложил Ларьку то, что мне рассказывал Дэха.

– "Электронный запах" говоришь? Интересно... Ну да, я примерно вот так...
– Гейша с Дэхой ещё минуты две рассуждали на любимую тему без моего участия. Не считая транслирования, конечно.

– Так, всё, погнали - время!
– Лара сунула мне простую дыхательную трубку.
– Надо поторопиться. Судно наше, но экипаж об этом не знает. А козлы ещё те, подъедут, крутнутся, увидят, что клиентов нет и ходу. С трубкой плавать умеешь? Хотя... Господи, у кого я спрашиваю? Идем под самым зеркалом, на море рябь, видно нас не будет. Держишься за мной метрах в двух, чуть сбоку. Старайся не отставать, ну, и подстраховывай на всякий случай.

– Постой! На секундочку... Это же получается я во вполне секретную хрень залез?

– Да, мы один из самых охраняемых секретов государства. Ты, кстати, теперь тоже. Скажу больше! О тебе пока и само государство не в курсе.

– А откуда ты знаешь, что я не трепло, не предатель потенциальный?

– Знаю. Я с тобой вторые сутки контачу. В переводе на временной период обычной спецслужбы, года полтора. Я ж тебе говорила, что умею читать эмоции? Людские характеры тоже могу. Трепло, конечно, то ещё, но просто безадресное, для души. О чём не надо, трепаться не станешь. А главное: ты "патологический не предатель", есть такой тип людей. Тебе это действо претит. Ну, и "оракулы" наши тоже считают, что в этом плане ты безопасен.

А к нынешнему разговору я готовилась. На-ка вот, скушай конфетку!

"Ой, подумаешь, бином Ньтона!
– тут же процитировал у меня в голове Булгакова Дэвис.
– Она, красава, ядком тебя пользовала, с самого приезда. В супец, в кофий добавляла... Так вот, срать мы на эти её потуги хотели! С таким-то заботливым и квалифицированным Хранителем!".

– Ты меня, не травануть ли решила, любимая?
– "засомневался" я, принимая у Гейши из рук беленькую таблеточку.

– Нет, родной, наоборот! Ты уже давно отравлен, это антидот, противоядие.

– Не плохо... И когда, если чо, я бы "ласты склеил"?

– В принципе никогда. Это наш личный, так сказать инновационный яд. Временных пускателей нет. Как катализатор активации яда служили бы любые мои

мокроты. Слюни, сопли, интимные выделения. Достаточно было бы прощального поцелуя в щечку, и ты покойник. Я уж не говорю о половом акте или минете. Если бы всё пошло совсем уж плохо и ты бы оказался упёртый, несгибаемый гавнюк... Агент злой, вражеской разведки, стал бы меня упаковывать... Всегда можно обмочиться, закатить истерику, целовать руки, умолять о пощаде...

– Давненько я о себе столько хорошего не слышал.

– Привыкай. Изображать из себя какое-то гавно, древний как мир и очень действенный способ. Работает подсознание противника. Ты же для него враг? Поверить, что оппонент поганец, ему легче всего.

– А есл...

– Сыночка, мы опаздываем! Очень, очень! Побежали, побежали маленький! На кораблике мама тебе всё, всё, всё расскажет... а сейчас убьёт, если мы на рандеву опоздаем, и будем в километре от берега, как два поплавка болтаться! Приходите, люди добрые, "бодибилдинги" разные, подъезжайте на катере, забирайте придурков!

– Эка ты распричиталась... Какой процент риска, что нас просчитали-вычислили и приедут сюда брать?
– спросил, натягивая дайверскую, плавательную маску и заправляя под неё дыхательную трубку.

– Три-пять процентов не больше. Положено ссать, я и ссу! Странников, по большому счёту, ещё никто не ловил. Ни хватало, что бы мы первые обосрались!

– Всё, готов!

– Подожди, надень вот это на правую руку. Там кроме глубиномера, компаса и прочей хрени, стоит маяк. Если что-то пойдет не так, уходишь на глубину и на ост. Держи дыхательную "трубу" наготове. Я тебя потом по маячку найду.

– А что значит "не так"?

– Ну, если нас попробуют взять при посадке... Или стрелять с борта начнут...

– Сколько в тебе оптимизма...

– Это я пытаюсь, как ты говоришь "нагнетать"... а ты, любимый, опять, как и при яде, ни хрена не боишься! Вот, как такому уроду верить? Ногу прострелить, что ли? Что бы хоть какие-то эмоции выказывал!

На этой позитивной ноте, она, как ящерица, вильнула в воду.

Плыли мы на глубине где-то полуметра, временами приподнимаясь для забора воздуха в трубки. Гейша шла каким-то редким и очень эффективным "штилем", по-моему, французская наработка, на основе все того же "дельфина".

– Маяк, это всё фигня! "Подводные часы", что она тебе напялила, прибор парный. И сейчас частота твоих сердечных сокращений, давление и ещё небольшой ряд параметров, на её "часах" высвечивается. Всё-таки подозревает она, что ты робот!
– веселился Дэха во время заплыва.

Пёрли мы под водой со скоростью хорошего, крепкого разрядника. И это был очень даже веский показатель, учитывая неполноценность наших ласт. Вместо нормальных, полноразмерных, Гейша подогнала укороченные огрызки. И те вытащила из какой-то нычки в гроте. Подводный ход проныривали просто "босиком".