Шрифт:
Часть первая
Привет, Америка
Пролог
Короткая автоматная очередь нарушила привычный звуковой фон ночного Нью-Йорка. Сразу после короткой прозвучала длинная очередь. Затем еще одна… И еще…
Четверо хорошо одетых мужчин, поднимающихся по лестнице манхэттенского отеля «Хилтон», были насквозь прошиты смертоносными пулями. Подкошенные автоматными очередями, они падали навзничь на холодные бетонные ступени.
Из черного «Шевроле» выскочили двое в темных капроновых масках и, подбежав к распростертым телам, профессионально
На глазах ошарашенной и онемевшей публики они стремглав метнулись к своему автомобилю и запрыгнули в него. Двигатель взревел, и машина резко рванулась с места. Буквально через несколько секунд она растворилась в потоке движущихся автомобилей.
Комиссар нью-йоркской полиции Фрэд Морроу вместе со своим помощником Лари Клэйтоном вошел в патологоанатомическое отделение Бруклинского госпиталя, где его встретил добродушный круглолицый патологоанатом, беспечно жующий сандвич с тунцом. Его вовсе не смущало то, что рабочий фартук был покрыт еще свежими каплями крови, а вокруг лежали вскрытые им же трупы. Долгий опыт работы в этом мрачном заведении лишил врача излишних сантиментов и бессмысленной брезгливости.
Помощник комиссара при виде поглощаемого сандвича непроизвольно поморщился. Комиссара же профессиональный цинизм не смутил, и он, поприветствовав патологоанатома как старого знакомого, проследовал с ним в отдельный кабинет, где врач произвел свою привычную потрошительную работу над телами, недавно привезенными с Бродвея, и уже аккуратненько их заштопал.
Комиссар подошел к каждому из убитых и внимательно рассмотрел их. Да, здесь было на что посмотреть. Все тела, нашпигованные пулями, были сплошь покрыты затейливыми татуировками, по-видимому, выражающими определенную символику.
Особое внимание привлек труп человека крупного телосложения лет пятидесяти, с жесткими чертами лица и мощной челюстью. Его тело было так обильно расписано татуировками, что ему могли бы позавидовать даже главари японской мафии «Якудза». Только это были совершенно иные рисунки.
На каждом плече красовалась восьмиконечная звезда — «роза ветров». Пальцы были усеяны всевозможными выколотыми перстнями, на животе — объемная паутина, в центре которой сидит хищный паук. На правой груди икона Божьей Матери с младенцем, исполненная талантливым мастером «тату», на левой — христианский крест с распятьем. Руки и ноги также украшены множеством всевозможных наколок. Тут и хищные звери с открытой пастью, и ножи, и змеи, и прочие живые твари.
Всюду виднелись надписи на каком-то языке — то ли на греческом, то ли на славянском.
Налюбовавшись сим вернисажем, комиссар обратился к своему помощнику:
— Что-то я раньше не встречал подобных экземпляров… Кто они? Где их личные вещи?
— Не могу точно утверждать, сэр, так как никаких документов при них не оказалось.
— Тогда что у них обнаружено?
— Много денег — около двадцати семи тысяч долларов.
— Да, видно, не плохо жили эти «жмурики», если носили с собой такую наличность, — усмехнулся комиссар, вспомнив о ворохе набравшихся за неделю неоплаченных счетов. — А что у них было еще?
— Да разная мелочь, если можно ее так назвать. Фишки из казино немалого достоинства,
Перед комиссаром предстала горка золотых изделий. Здесь были толстенные нашейные цепи с массивными крестами, всевозможные тяжеленные браслеты, перстни и печатки. Взяв в руки одну цепь с крестом, комиссар присвистнул:
— Такое впору значительному епископу носить, а то и самому Папе Римскому. Все золотишко, я погляжу, килограмма на два, не меньше. Да, удивительные трупы. Кто же они? С одной стороны, расписаны татуировками, как люди из «Якудзы», а золота — как у колумбийских и негритянских мафиозных боссов. Какие-нибудь бумаги или записные книжки у них были?
— Да, что-то было, только на них сразу наложили руки агенты ФБР.
— Но ведь этим делом должен заниматься отдел убийств! — возмутился комиссар. — При чем здесь эти чистоплюи федеральщики? Вездесущие проныры, всюду суют свой нос. Нигде от них не скрыться!
— Да, нигде. Вы это верно заметили, — раздался голос из-за спины комиссара.
В комнату вошел высокий человек в строгом синем костюме и такого же цвета галстуке.
— Агент Фокс Пирсон — Федеральное бюро расследований, — представился он. — Это дело нам придется вести вместе. Приказ сверху, — и он поднял указательный палец к потолку.
— По какой такой причине? — не унимался комиссар. — Это убийство произошло на нашей территории, и заниматься им должен отдел по расследованию убийств. Я, конечно, понимаю, что дело громкое, наглое, но все же это убийство. При чем здесь ФБР?
— Всего-навсего при том, что это не просто убийство, это не рядовая местная разборка. Это нечто иное… Господа, лежащие здесь и нашпигованные пулями, главари мощного преступного синдиката, процветающего в одной из далеких стран.
— Далеких стран? Какая страна?
— Россия, коллега, Россия.
После этих слов воцарилось непродолжительное молчание, которое нарушил помощник комиссара:
— Так это и есть та самая пресловутая «русская мафия»?
— Называйте как хотите, — серьезно посмотрел на своих собеседников агент ФБР. — Но недавно при Федеральном бюро расследований сформирован специальный отдел. Назвали его «Русский отдел». И коль нам предстоит плотно сотрудничать в этом деле, я обязан заметить, что «русская мафия» по своей мощности и специфичности, а также наглости и размаху не имеет аналогов в преступном мире планеты. Этот страшный призрачный спрут давно ползает по Европе, а с девяностых годов запустил свои щупальца в Соединенные Штаты. Четыре трупа — начало чего-то большого и жестокого. Я это точно знаю. Готовьтесь.
Воровской разбор
— Четвертая! Давай!
Ярко-оранжевая тарелка вылетела слева. Грянул выстрел. Пораженная мишень разлетелась на осколки.
— Вторая!
Теперь тарелка вылетела справа и вновь была поражена метким выстрелом.
Феликс нажал на рычажок затвора. Ружье автоматически открылось, и из него выскочили две пустые дымящиеся гильзы. Феликс вставил два новых патрона и защелкнул затвор. Взяв ружье на изготовку, он плотно прислонил приклад к плечу и прицелился.