Русский Союз

Денисов Вадим Владимирович

Главврач в белоснежном халате двигалась по сумрачному подземелью, как фюрер между рядами фольксштурма (не напрямую же с Гитлером мне сравнивать родную врачиху), раздавая указания, приветствуя, похлопывая и оценивая. Народ только что не кланялся.

— Куда пропал, нарушитель? Почему не был в среду?

— Ну-ка, Игорь, посмотри на меня прямо… Не щурься. Хорошо! Вот! Глазки голубенькие, никакой желтизны. И запомни: тебе теперь даже квас нельзя пить.

— Гареев, жду тебя в семнадцать часов в кабинете, будем говорить уже предметно.

— С женой все нормально, плод лежит правильно. Ну-ну… что-то. Не волнуйся, Дима, все

будет хорошо, я лично обещаю.

Следом за ней шла медичка из новеньких — по-моему, из Берлина приехала. Два мужика легко тащили боком матерчатые носилки, еще один — большой белый контейнер с красным крестом, германская штучка. Заметив нас, группа откорректировала траекторию; быстро подошли, быстро начали.

— Ставьте прямо здесь. Женя, мальчик, ну как же так? — Зенгерша присела на корточки.

Сколько раз замечал, в такие минуты и в таких ситуациях на место привычной всем Розы Клебб, полковника советской контрразведки из «бондианы», встает ее дубль — необычайно мягкий, даже ласковый. Профи.

Дугин что-то пробубнил, заранее расстегивая пиджак и рубашку.

— Звонила в столовую — диетстол ты не берешь. Режима не соблюдаешь, лекарств, более чем уверена, не принимаешь. Не дыши… Так… Ясно, собирайся.

— Куда? — выдохнул главмех.

Представляю, какой облом. Тут локалка невспаханная, а тебя пакуют.

— На кардиограф, миленький, на кардиограф.

Ложиться на носилки перед подчиненными Дугин категорически отказался.

— Хорошо, Женя, так пойдем. Сейчас только… Кто же это был, а?

Главврач оглянулась, что-то вспоминая:

— Фаня, сюда иди, дорогой!

Фаня, не соразмерный имени детина, типичный ижевский удмурт, вышел из-за спин друзей, подошел с опаской.

— Что у тебя с рукой? — Цепкий взор медика сразу отметил главное.

— Вчера порезался.

— Почему сразу не пришел? — С удовлетворением отметив, что пациенту сказать нечего, она отдала новую команду: — Ирина, полный комплект в мышцу. Чего стоишь, снимай штанишки, Фаня.

Заголять задницу при всех здоровяку не хотелось, но делать было нечего: все знают, с Зенгер лучше не связываться, дороже будет.

— Может, в уголок отойдем? — робко предложил Фаня, кивнув в темноту.

— Ты что, нашей Ирине интим предлагаешь? Снимай, говорю!

Мужики радостно заржали, кто-то навел и пыхнул вспышкой камеры телефона — из молодых, все страдают по исчезнувшему ютубу. Наконец интермедия «Санитарный поезд на передовой» закончилась, процессия засобиралась в обратный путь. Присмиревший Дугин уже не сопротивлялся.

Стоп, чуть не забыл!

— Маргарита Эдуардовна, минуточку. Задержитесь.

Главврач, дав группе команду на начало движения — мол, потом вас догоню, — обернулась ко мне:

— Слушаю вас, Алексей Александрович.

— Так что вы мне хотели сообщить о ваших VIP-подопечных? Мы с вами на три часа договаривались — боюсь, не смогу, сами видите, какие события.

Поняв, что одной фразой тут не отделаешься, главврач чуть кивнула в сторону. И это правильно, остальным слушать не стоит.

В высшей степени сенсационно появившаяся в анклаве группа Потапова содержится в местах, не столь отдаленных. Страшного подозревать не стоит, путешественники в карантине. Точнее, в VIP-карантине. Одно из подразделений Медцентра — крошечный санаторий Кордона, он же рекреационный блок — отдан им. Три дня, как положено, без всяких исключений, хотя мне постоянно

приходит в голову мысль о перестраховке. Ни сам Потапов, ни его коллеги возражать не стали, тем более что условия там просто райские. Просторная и нарядная рубленая хижина в стиле «Турбаза в лесу», отличная природа вокруг, тишина и покой. Что еще нужно для полноценного отдыха… Персонала немного: медсестра, санитарочка, ну и «кордоньеры» помогают по мере надобности, легкий русский сервис. Ради этого дела мы сместили план платного обслуживания иностранцев.

— И заодно по персоналу… Терпят? Гости не вредничают?

Перед ответом и докладом главврач закурила. Есть такой парадокс. Сразу после попадания на эту планету люди меняют привычки и греховные приоритеты, научники даже исследование проводили. Условно: пить начинают меньше и реже — тому есть объективные причины, а вот курить больше и чаще, даже те, кто уже бросил. Тут у нас наблюдается явный откат. Причины пока не совсем понятны. Есть и другие особенности. Так, в целом снижается процент проявления социопатий, как и вообще любых аберраций. Все это происходит вопреки многочисленным прогнозам самодеятельных и профессиональных исследователей возможных постапокалиптических сообществ.

Короче, психов, маньяков и социально опасных становится меньше.

А вот вредные привычки, увы, возрождаются.

— О чем вы говорите, Алексей Александрович. У меня целая очередь желающих попасть туда. Женщины, знаете ли, народ любопытный, а молодые тем более.

— Конечно, своих-то уже изучили во всех видах…

— Там один индус чего стоит. Есть у меня такие… Коллекционерки.

— Вот и хорошо, это я про готовность персонала. — Все равно не получается сгладить. Ох уж эти медики. — Так что нового?

— Есть необходимость подержать их еще пару дней, — решительно заявила Маргарита.

Что-то подобное я и предполагал. Не вовремя все это. Я, как только получил первичную информацию, сразу провел совещание, больше похожее на торопливый обмен мнениями без должных раздумий. Но и после него стало очевидно: перспективы открываются огромные и тянуть тут нельзя. И вот — еще два дня.

— Вы не перестраховываетесь? — я спросил, не скрывая своего неудовольствия.

— Знаете, Алексей… Мне в эпидемиологическом контексте слова «Шанхай», «Манила» и «Дели» даже вымолвить страшно. Как представлю, какие болезни могут всплыть… Реакция на прививки пока нормальная, анализы тоже. Но необходимы еще проверки. Их и после выпуска какое-то время будем контролировать, так что повторные им обеспечены. Кстати, хочу вас сразу попросить… Нам необходима соляная пещера, для астматиков, а здесь очень подходящее место.

— Добро. Два дня плюсом даю, — торопливо согласился я, старательно не замечая просьбы Зенгерши. — Но не больше, вы меня тоже поймите.

Глядя, как удаляется главврач, я опять закрутил в голове возможные перспективы, да так, что вынужден был сам себя остановить — не время и не место.

Конечно, тут случай не просто особый — уникальный.

Судно прибывшей группы стоит там же, в устье Листвянки. Тоже интересно: такие варианты нами не моделировались. По всему выходит, что «Клевер» есть частная собственность шкипера Ули Маурера. Теоретически мне ничего не стоит реквизировать его в пользу анклава. Но делать я этого не собираюсь: незачем — такой шаг раз и навсегда разрушит зарождающийся институт частной собственности. Только начни…