Русский супермен 2
Шрифт:
— «Регистан» солдаты пока держат, — сказал я. — Закрепились прочно.
— Добраться ещё туда надо, — отозвался Шестернев.
Правоверные растеклись по домам, ища там скрывающихся от праведного гнева. Судя по истошным крикам радости и воплям боли, им это иногда удавалось. Из все новых окон вырывался очистительный огонь. Мы трижды попадали в человеческий водоворот рвущихся к новым рубежам людей. У департамента народонаселения мы угодили в человеческую массу из нескольких тысяч человек. Волна исламского гнева обрушилась на нас упругим
— Скоты, — процедил Шестернев.
По мере приближения к цели народ чуть поредел. Похоже, у «абубакровцев» была масса иных интересных задумок и помимо того, чтобы с кровью выбивать служителей правопорядка из контролируемых территорий.
Мы зашли в подъезд жилого дома. Там всё было раскурочено, опалено, сверху свисали провода, а домовой компьютер, чем-то не угодивший правоверным, был раздроблён до последнего винтика.
Я развернул вновь СТ-развёртку коммуникатора и посмотрел с высоты на город глазом видеокамеры.
— Мы здесь. Последний бросок остался, — сказал я. — Пройдём так и, да поможет Аллах, пробьёмся.
— Иншалла, — усмехнулся Шестернев. Кинулись вперёд. Один квартал позади. Теперь направо. Остался ещё один бросок.
— Э-э! — завопил погромщик, перепоясанный зелёными лентами смертника, указывая на нас.
Тут же из здания посыпалась толпа. И устремилась за нами.
— Расколол, гад, — прошептал я.
Мы ринулись вперёд так, что пятки сверкали. Знакомое давление. «Клинки Тюхэ»! Сдать чуть влево — очередь прошла мимо. Теперь пригнуться — опять мимо. Перемахнуть через обугленные останки полицейского робота с изогнутым раструбом инфразвукового генератора. Криз второй степени. Газы, инфразаграждения и прочие полицейские штучки не могли сдержать Гнев.
Теперь не переломать ноги на сооружённой наспех баррикаде измятых каров, мебели, резинобетонных плит. Кто её оборонял — беспомощная полиция или правоверные погромщики? Это не так и важно. Я нырнул вниз, и рядом вскипел разрыв плазменного гранатомёта. Опять промазали. Вам, подонкам, с женщинами и детьми воевать, а не с суперами.
— Шестернев, живой?
— Вроде.
— Вперёд!
От преследователей оторвались. Ещё один квартал. Я содрал опостылевшую женскую одежду.
— Кажется, выбрались.
Мы нырнули за угол. Порядок. Вот она, цепочка одетых в боевые тяжёлые комбинезоны с эластоусилителями полицейские и гвардейцы. Цепь. Три танка на воздушной подушке. Бронемашина «Краб» и тяжёлая платформа «Голиаф». Тут закреплялись со знанием дела. Неудивительно, что повстанцы оставили эту часть города в покое. Одна из линий обороны, прикрывающих подходы к президентскому дворцу и зданию меджлиса.
Мы ринулись вперёд.
— Не стреляйте! — закричал я, зная, что нервы у бойцов могут не выдержать и чей-то палец дрожит на спусковом крючке. — Помогите
«Клинок Тюхэ». Вильнуть в сторону, пригнуться… Резинобетон вспучился от града разрывных пуль.
Палили не полицейские. По нам бил снайпер, пробравшийся на крышу департамента транспорта. По нему врезало орудие из «Краба», и угол здания разлетелся в пыль.
Ещё несколько метров… Все. Я прижался спиной и затылком к холодной броне «Краба». Теперь не достанет шальная пуля. Где Шестернев? Жив, вот он, рядом.
Выбрались…
11
— Вы откуда? — по-русски спросил офицер с нашивками капитана гвардии, положив мне на плечо широченную руку в перчатке. В усилительном комбинезоне он походил на космонавта, впервые ступившего на Луну. За прозрачным забралом можно было разглядеть явно европейское лицо.
— Добираемся с окраин, — я попытался, чтобы голос мой звучал как можно более испуганнее, с истерическим надрывом — каким положено быть голосу обывателя, прошедшего через эпицентр кровавого бунта.
— Вам повезло. Сильно повезло. Кто вы такие?
— Представители московской фирмы «РУСИЧ», — я протянул идентификационную карточку.
— Не лучшие времена для коммерции избрали.
— Мы их не избирали.
— Проверь, — капитан протянул карточки сержанту, и тот исчез в кабине турбоплатформы. Через некоторое время он появился и сказал, что всё в порядке.
— Работали с вашим департаментом обороны, — сказал я. — Мой друг генерал Мирзоев пригласил меня и вот…
Услышав имя Мирзоева, одного из самых влиятельных местных шишек, с которыми у меня действительно были давние отношения и который был обеспечивающим прикрытием в данной акции, капитан немного подтянулся.
— Генерал Мирзоев руководит штабом по зачистке, — сообщил он.
— Когда этот кошмар кончится? — спросил я, решив не уточнять, кто кого сейчас зачищает
— Пока все только хуже. Третий лёгкий пехотный батальон перешёл на сторону противника. Некоторые полицейские подразделения — тем более. Вряд ли обнадёжу вас. Нет сил даже для эвакуации пострадавших. Вы вообще куда собрались?
— В отель «Регистан». Попадём?
— Вообще-то приказ доставлять всех в пункты концентрации, — пожал плечами офицер.
— Зачем лишние заботы? Мы выкрутимся сами.
— Но приказ…
— Соединитесь с Мирзоевым. Нам необходимо в отель.
— Но…
Всё-таки соединили со штабом.
— Мирзоев? Это я. Дай распоряжения соответствующие. Потом все объясню. Вас, — я протянул пластинку трубки капитану.
Тот с кислой миной выслушал генерала, не переставая говорить «есть» и «так точно». Потом нас сопроводили в ближайший командный пункт, располагавшийся в бункере под одним из зданий. Там нам на идентификационные карточки нанесли объёмную печать и код, позволяющие передвигаться свободно в зоне военного контроля.