Русский терминатор
Шрифт:
— Печально… Но зачем ты пошла сегодня в «Джанг»? Знала ведь, что много там должна, что не светит тебе…
— Понимаешь… — Яна отвела глаза. — Славке стало совсем плохо. Ломка дикая. А продавать в доме уже нечего. Ну, я Славку снотворным накачала, чтобы он хоть несколько часов не страдал, а сама потащилась в «Джанг»… Надеялась, халдеи мне еще раз в долг поверят. Но в крайнем случае… решила расплатиться собой…
— Ты ненормальная! — констатировал
— Да нормальная я! — Яна болезненно поморщилась. — Просто мне очень жаль брата. Я боюсь, он умрет от ломки…
— Ты хоть понимаешь, что он так и так смертник?..
Север понимал: его слова жестоки, очень жестоки. Но осознавал также и другое: эту несчастную девчонку необходимо спасать — прежде всего от нее самой, от ее гипертрофированной сестринской любви, круто замешанной на чувстве вины перед братом. Спасать, иначе Яна погибнет куда раньше, чем ее непутевый Славка.
Между тем девушка молчала.
— Так ты понимаешь, что он смертник, или нет? — настойчиво повторил вопрос Север.
— Понимаю… — Яна закусила губу. — Но пусть он все же поживет подольше… — продолжала девушка. — И умрет по крайней мере не от ломки…
— И ради этого ты готова рисковать жизнью, подставляться?! Готова даже стать проституткой?!
— Готова.
— Ты врубаешься, что халдеи из «Джанга», точнее, их хозяева, убьют тебя, если найдут?!
— Не убьют, — возразила Яна слабым голосом. — Изобьют, изнасилуют в очередь и заставят продать квартиру. Деньги отнимут. Все. Но убить не убьют.
— Кстати, что официанты ответили на твое предложение расплатиться собой? Или ты не успела предложить?
— Успела… Нет, я их не интересую, шлюх у них достаточно. Зато пацаны попытались выяснить мой адрес.
— Ты не сказала?
— Нет. Но если б не ты, сказала бы. А то они забили бы меня насмерть. А Славка умрет без меня…
— Он и с тобой умрет! — брякнул Белов.
— Не надо, Север… — попросила Яна. — Я понимаю, ты хороший, ты справедливый, ты меня жалеешь… Но не надо травить мне душу. Иначе…
— Что иначе?
— Иначе тебе придется уйти! — резко выпалила Яна.
Север устало откинулся на спинку стула.
— Да уйти-то я могу… — сообщил он тоскливо. — Мне в жизни и бомжевать приходилось, и кое-что похуже… Тебя вот бросить одну не могу.
— Почему?
— Совесть не позволяет. Ты назвала меня сегодня своим другом. И поступила как истинный друг — крышу над головой предоставила. А я друзей не бросаю. Не мой стиль.
— Ты хочешь помочь Славке? — с надеждой спросила
— Я хочу помочь тебе, девочка. А значит, и Славке… — закончил Север со вздохом.
— Спасибо… Но как ты поможешь?
— Одна ты пропадешь. Я по крайней мере смогу обеспечить тебе защиту.
— Это ты сможешь, — согласилась Яна печально. — Только мне не защита нужна, а деньги…
— Или героин! — подхватил Север.
— Ты знаешь, как достать героин без денег? — удивилась Яна.
Ответить Белов не успел.
— Яна! Яночка! — донесся из комнаты перепуганный, какой-то совершенно детский, мальчишеский крик. — Сестренка, ты дома?! Ты где?! Поди скорее сюда, Яночка!
Яна вскочила из-за стола, едва не опрокинув свою чашку с чаем.
— Это Славка! Он проснулся! Сиди здесь, Север, я сейчас!..
…На кухню она вернулась минут через сорок, совершенно зареванная.
— Ему совсем худо, Север! — с порога заявила она сквозь слезы. — Я еле-еле его успокоила! Но он умирает, Север, правда умирает!
— Погоди, Янка, не волнуйся ты так! Ломка — это действительно страшно, но далеко не всегда смертельно! — попытался утешить ее Север.
Девушка не слушала.
— Умирает, умирает… — как завороженная, твердила она. — Послушай, Север, я пообещала ему сегодня достать денег на дозу!..
— Где он сейчас возьмет дозу?! — резко, чтобы Яна не пропустила его слова мимо ушей, перебил Север. — Гляди, темно уже, ночь почти!..
— Азиз и ночью торгует, — возразила Яна. — Но нужны бабки! А достать их сейчас можно только на панели… Послушай, Север, у меня к тебе просьба: поработай один вечер моим сутенером! Потом я найду себе настоящих сутенеров, но первый раз работать без прикрытия мне страшно!
— Ты когда-нибудь занималась проституцией? Знаешь, что это за работа? — спросил Белов жестко.
— Заниматься не занималась, но что за работа, представляю, — усмехнулась Яна. — Дурацкое дело нехитрое…
— Ни хрена ты себе не представляешь! — выкрикнул Север зло. — Эта работа иссушает твою душу, превращает тебя даже не в вещь, хуже — в кусок говядины! В мясо! А главное, однажды добыв деньги подобным образом, уже никогда не остановишься! Проституция затягивает, как… как наркомания!
— Только не надо меня лечить, Север, — Яна словно успокоилась. — А насчет куска говядины — знаю, я купринскую «Яму» и сама читала. Ну негде мне больше сейчас взять денег, кроме как на панели! Не хочешь охранять меня — я одна пойду!