Русский ураган. Гибель маркёра Кутузова
Шрифт:
— Можете оставаться! — с презрением отвечал Дмитрий Емельянович. — Я вижу перед собой не боевого генерала, а живую иллюстрацию к статье на тему о полном разложении нашей армии.
— Чего?! — обиделся генерал. — Вот я тебе дам иллюстрацию! Стой, поросенок!
Но Дмитрий Емельянович уже бежал вниз по лестнице, а в голове у него стучало: «И от бабушки ушел, и от девушки ушел, и от белоболов убежал, и от генерала ускакал…»
Но генерал все же настиг его, когда Выкрутасов пытался поймать машину.
— Да
Перед носом у Выкрутасова налился силой огромный генеральский кулачище. Далее, ввиду много выпитого, события в жизни Дмитрия Емельяновича стали развиваться пунктирно. После некоторого пробела, в котором разве что пару раз махнула в отдалении мечом Родина-мать, он вдруг обнаружил себя сидящим в мягком кожаном кресле, в просторном кабинете. За столом кабинета восседал грустный мужчина в белоснежном пиджаке и полосатом галстуке, на одной из полосок которого красовалась надпись «РОТОР». Приглядевшись, Дмитрий Емельянович узнал в нем Владимира Горюнова — президента главной волгоградской футбольной команды.
— При всем моем уважении к вам, — говорил он сидящему напротив него генералу, — я ничего не могу пообещать. Увы, слишком много находится советчиков, как нам играть.
— Ну ты, Вовка, с виду вроде умный парень, а как откроешь рот — круглый дурак! — кипятился генерал. — Если я, генерал Мочилов, говорю тебе, что с этой разработки начнется возрождение не только отечественного футбола, но и всей России, значит, так оно и есть.
— Ну да, — фыркал Горюнов. — Если вам не удается спасти Отечество, вы решили переложить это дело на плечи футболистов. Ловко устроились.
— Погоди, Вовчик, ты что, враг, что ли?! — Голос генерала начинал приобретать угрожающие нотки. — Может, тебя галстуком удушить, как Андропова? Или пристрелить, как Амина?
— И подобные угрозы я не раз слышал, — невозмутимо отвечал Горюнов. — Говорю же вам, мы с Прокопенко рассмотрим все ваши предложения и…
— Да ты знаешь, что именно я вот этой рукой застрелил Хафизоллу! — уже взвился ураган в душе генерала. — Учтите, голуби мира, если не примете документ моего друга Гондурасова в качестве новой и основополагающей методологии, я из вас такой Жаланашколь сделаю, мало не покажется.
Дмитрий Емельянович пытался было как-то исправить положение, извиниться за грубости генерала, но тут вояка сам неожиданно переменил тон и, вставая, протянул руку Горюнову:
— Ладно, Вова, не серчай, если я малость саданул по тебе из всех орудий. Дай пожать твою гашетку. Но обещай, что…
— Обещаю, — пожимая руку генералу, тоже дружелюбно улыбнулся Горюнов.
Выкрутасов нашел в себе силы встать, подойти к руке президента «Ротора» и даже сказать:
— Я всей душой болею…
Затем снова наступил пробел, после которого Дмитрий
— Полковник Гондурасов! Вы живы? — прозвучал где-то поблизости хриплый голос, от которого Дмитрию Емельяновичу стало тревожно и тоскливо, будто у него в душе кругово иззебренное боролось с турбулентным протуберанцем.
— Я не полковник, — произнес он жалобно. — Пока еще до сих пор лейтенант.
— Не проливай солярку! — приободрил его генерал. — В том году дадим тебе майора, а в следующем — подполковника. С парашютом не разучился еще прыгать?
— Я вообще ни разу не прыгал, — горестно признался Выкрутасов.
— Это все равно, что два пальца отстрелить, ты парень толковый, на лету все схватишь. — У генерала явно было возвышенно-бодрое настроение.
— Схвачу… — прокряхтел Выкрутасов. — Воспаление легких я схвачу. Причем — предсмертное.
— Я тоже перед первым прыжком соляркой капал, — признался генерал. — Стало быть, брат, что касается парашюта, ты еще у нас девственник. Вот что я тебе скажу, — генерал нахмурился, — поскольку будем прыгать, выпивку спускаем на тормозах. По чуть-чуть только.
— Да я вообще хочу пить бросить навсегда, — с отвращением думая о водке, простонал Дмитрий Емельянович. — Где мы летим? Куда?
— Мы летим над междуречьем Волги и Ахтубы, — весело отвечал генерал. — Бывшая Хазарская АССР, ныне независимая республика Хазария в составе Российской Федерации. Первый президент — Исак Песахович Обадия. Слыхал?
— В первый раз слышу, — поморщился Выкрутасов. Он принял вертикальное положение и увидел в кабине вертолета еще двоих военных. Познакомился с ними:
— Выкрутасов Дмитрий Емельянович.
— Подполковник Ласточкин.
— Майор Иванов.
— Как ныне собирает свои вещи Олег отмстить неразумным хазарам, — запел генерал. — По бутылочке пивка, хлопцы?
Покуда долетели до Сайгак-Сарая, конечного пункта полета, разумеется, только пивком не обошлось. Из вертолета Дмитрий Емельянович снова выходил под хмельком, его мутило, но все же чемодан был при нем, а в чемодане лежал манифест тычизма — слава богу, в администрации президента «Ротора» с него сняли ксерокопию для Горюнова и Прокопенко.
Прыгать с парашютом Выкрутасову не хотелось, да он и не думал, что до этого дойдет. Хотя… Ураган — так ураган! Что за ураган без прыжка с парашютом! Не русский какой-то получается. И, сидя за столом с друзьями генерала, сплошь полковниками да майорами, он нисколько не противопоставлял себя другим и лихо восклицал:
— Прыгать! Пррррыгать!
Он даже стал доказывать подполковнику Ласточкину, милейшему человеку, что спасение России начнется не с чего-нибудь, а именно с парашютизма. Подполковник охотно соглашался: