Русский Вид. Книга третья: Тигр. Рысь
Шрифт:
Тори рассмеялась сама над своими словами. Туран судорожно сглотнул. «Да она же просто девчонка, совсем молоденькая и глупая, чего же она делает одна, здесь в лесу, когда почти стемнело! Вот, дурочка! Я же ее на плечо сейчас закину и к себе утащу, она даже вскрикнуть не успеет...». Туран немедленно ощутил как собственное тело отреагировало на эти молниями промелькнувшие в голове мысли. «Надо уходить и как можно быстрее, она заметит и испугается...» И это тоже было странно, пугать эту девушку Турану совершенно не хотелось.
– Тебе пора домой, уже поздно.
– Тебя что - там ждут?
– Где... ждут?
– А, куда ты хочешь сейчас идти?
– Домой... к себе.
– То есть в лес! Ты ведь живешь один?
– Конечно, с кем же еще!
– И чего ты торопишься? Давай еще поболтаем или... тебе со мной скучно?
Тори нахмурилась и отступила на шажок от дерева, за которое держалась рукой все время их разговора.
– Ладно! Никто здесь, похоже, со мной общаться не собирается, я не напрашиваюсь! В этом лагере «пионерском» одни зануды, а ты на своей волне... Тогда ты зачем вообще пришел сюда, объясни-ка?!
Туран был совершенно сбит с толку переменами ее настроения. Он мог бы сейчас повернуться и уйти, но девчонка, кажется, злилась и ему не была понятна причина ее дурного настроения.
– Я хотел... у-у...
«Этого только не хватало!» Иногда в случаях нервного напряжения Туран начинал заикаться, мучительно тянул звуки, ненавидел сам себя и надолго замолкал после. Сейчас такой приступ был и вовсе некстати. Туран глухо зарычал и попятился назад, опустив голову.
Он окончательно опозорился перед Богиней и если она сейчас рассмеется... Туран даже не успел придумать, что он сделает с ней в таком случае, как Тори вдруг подошла к нему совсем близко и зачем-то несмело погладила длинный рукав его толстовки.
– Не переживай... У меня такое было в детстве, ты просто глубже дыши и расслабься. Извини, что «наехала» на тебя, ты-то не причем. У меня день сегодня такой нервный, все меня «достают», Катюха вообще теперь будет ведьмой смотреть, с Хати больше не подурачишься.
Сама я, наверно, виновата... Лиза права, надо замашки «пацанские» бросать и становиться взрослее. А я боюсь взрослеть, боюсь становиться толстой, замотанной делами теткой, которая орет на детей, и мужа еле терпит... я много боюсь, Туран... а ты?
– Те-тебе ... ч-что... до-до-до мменя?
– Я хочу понять, что ты за человек!
– За-зачем?
– Ты живешь в лесу один, совсем один! Я бы так не смогла! Я умерла бы от страха одна в лесу! Я без людей не могу, а потом оказывается, что с людьми-то еще страшнее. Я от них убегаю, прячусь, а потом снова ползу к ним, как собачонка на брюхе за порцией внимания и доброго слова.
Иногда хочу, чтобы просто выслушали меня, хоть немножко... И пусть потом снова пинают и проходят мимо... До меня никому дела нет. Дядька только из-за родства волнуется, а так и ему плевать... Я хочу быть одна, а у меня не получается! Научи, Туран!
Тори подняла на него глаза и в них стояли слезы.
– Дда, ты чего ре-е-вешь-то, глупая! Правда, ду-дурочка... Чему я тебя должен у-учить? Ккак пп-по ночам на
– Ты это делаешь?!
– глаза девушки округлились и даже маленький ротик изобразил букву «о».
Туран окончательно смутился, это надо же было ему такое сказануть! Но девчонка отнеслась к его откровению как-то уж чересчур легко.
– И что такого? Я тоже иногда это делаю... ну, стараюсь не особо привыкать. Уж если сильно приспичит...
Туран застонал и дернулся от нее в сторону. Она точно какая-то ненормальная - не боится его ни капельки, смотрит без отвращения, даже отпускать не хочет и такое про себя говорит... Так в жизни не бывает, это какая-то игра. Да, она просто испытывает его терпение!
– Все, иди к своим!
– А ты завтра придешь? В это же время, если у меня получится сбежать?
Туран молчал, отвернувшись. Штаны его спереди уже давно топорщились «шалашом» и это ощущалось почти мучительно. Мужчине хотелось поскорее уединиться и, наконец, избавиться от все усиливавшегося напряжения. Но, в то же время хотелось и побыть рядом с Тори хотя бы еще пару минут.
– А что, гу-гулять не пускают тебя? Ка-а-рраулят, что ли?
– Так они все тебя боятся, будто ты дикий какой-то, полный «неадекват»!
– Ккак это?
– Ну, схватишь меня и убежишь!
– А тты... не боишься та-акого?
Туран остро глянул на нее через плечо, облизав пересохшие губы. И тут впервые в глазах девушки мелькнула растерянность и испуг. Тори нахмурилась и замолчала.
– Ты же... не такой! Я то думала, ты - как они: Игнат, Хати и Лизин... Володя. Вы похожи в чем-то, вы не можете быть... гадами! Я тебе верю! Ты же не гад, правда?
Туран помотал головой.
– Не-не гад... Все, все... уже иди, мне надо тоже... домой. Я приду завтра.
– Ну, пока! Я тебе тут наговорила всего... не «грузись», ладно? Накатило на меня сегодня, говорю же, день такой. А завтра насчет моря обсудим, ты был на море?
– Да... нет... не помню.
Сердце Турана забилось чаще. Он вдруг понял, что совершенно не желает сейчас уходить, расставаться с ней до следующего вечера. Ему хотелось слушать ее еще, и пусть говорит что угодно, даже полную ерунду. А еще он снова представил, как обнимает девушку и она кладет голову ему на грудь... Но Тори уже махала рукой, прощаясь, и Туран долго смотрел ей вслед, пока бежевая курточка не скрылась из виду.
Весь следующий день Виктория вела себя тише воды, ниже травы. Но про нее как будто забыли, все были заняты личными делами. И потому вечером девушка беспрепятственно пробралась к лесу и снова встретилась с Тураном. Пришла к нему Тори уже не с пустыми руками, она притащила целый ворох красочных буклетов, на все лады рекламирующих отдых на Российском побережье Черного моря.
Буклеты привозил Коротков, соблазняя Ольгу совместной поездкой в Геленджик. Однако, путешествие их пришлось отложить из-за неожиданного приезда Турана. Отлучаться из «Северного» на две недели не разрешило руководство.