Русский вор

Серегин Михаил Георгиевич

Но Полунин опередил его, ударив рукояткой своего «ТТ» по затылку.

Охранник, судорожно цепляясь за стол, рухнул на пол.

Он зацепил кофемолку, которая, с шумом ударившись о цементный пол, разлетелась на куски. Кофейные зерна посыпались по полу.

Шум от падения кофемолки был услышан на верхнем этаже. До Полунина донесся крик:

– Олег, что там случилось у тебя?

Полунин промолчал, он на всякий случай достал пистолет из кобуры охранника и засунул его себе в карман куртки.

На лестнице

послышались шаги. Полунин рванулся к дверному проему и прижался спиной к стене рядом с ним.

Шаги замедлились, и пришедший сверху мужчина спросил:

– Олег, ты меня слышишь?

Через секунду в дверном проеме появилась рука, держащая пистолет. Полунин, развернувшись, ударил вошедшего ногой в живот. Удар получился очень сильным и точным. Он попал в цель в тот момент, когда входящий, Борис Багров, переступал порог.

От удара Багров согнулся пополам, выронив пистолет. Полунин ударил его ребром ладони по шее.

Выкрутив ему руки за спину, Владимир надел наручники. Затем он, схватив его за шиворот, поставил на ноги и подтолкнул к выходу из кухни, держа ствол пистолета у затылка пленника.

Поднявшись по лестнице, они переступили порог кабинета Слатковского.

Тот стоял в центре зала, держа в одной руке дипломат, в другой – сотовый телефон. Он, видимо, заподозрив неладное, собрался бежать.

Отшвырнув от себя Багрова в дальний угол комнаты, Полунин посмотрел на Слатковского и, устало улыбнувшись, проговорил:

– Здравствуйте, Александр Григорьевич! Вот мы и встретились с вами снова.

Полунину показалось, что на лице Слатковского не отразилось никаких эмоций, во всяком случае, страха в его глазах он не заметил. Банкир был лишь напряжен и сосредоточен больше, чем обычно.

Несколько секунд они молчали, глядя в глаза друг другу, наконец Слатковский заговорил:

– Не думал я, что ты меня здесь достанешь! Причем именно таким образом. Сам, в одиночку, полезешь в дом, зная, что здесь охрана. Как мальчик, будешь штурмовать заборы.

– Ничего особенного в этом нет, вы ведь знаете, что у меня были причины сделать это, – усмехнулся в ответ Полунин.

Слатковский посмотрел на сидящего на полу рядом с креслом Багрова и сказал ему:

– Хорошо же, Борис, вы меня охраняете, коль допустили такое!

– Это ваша ошибка, надо было предупредить меня о том, что он гораздо опаснее, чем вы мне его описывали.

Полунин, выслушав их диалог, отметил:

– Судя по всему, вы меня все же ждали.

– Конечно, Володя, я ждал тебя, – повернувшись к Полунину, ответил Слатковский. – Когда я узнал, что ты появился в городе, я сразу понял, что ты примешь какое-то участие в этой развернутой против меня войне.

– О том, что я в городе, вы узнали от Риты? – нахмурившись, спросил Полунин.

Слатковский помедлил секунду-другую и ответил:

– Да,

от Риты. Я не так давно сказал тебе, что ты, Володя, очень сентиментален. Возвратившись в город, ты не смог удержаться от этого шага. Тебе захотелось увидеть свою бывшую подружку. А она, в свою очередь, сразу сказала мне. И вот, когда вчера исчезли разом Капнов и Евневич, я сразу подумал, что это дело твоих рук. Где они сейчас?

– Под землей, – хитро усмехнувшись, ответил Владимир, указав при этом большим пальцем левой руки на пол.

По лицу Слатковского пробежала тень беспокойства.

– Да, люди меняются, – задумчиво произнес он. – Когда-то я и предположить не мог, что ты способен на хладнокровное, расчетливое убийство. Но я и в страшном сне не мог бы увидеть такого, что ты станешь банальным киллером у Лени Быка.

– О чем вы говорите? – с недоумением в голосе спросил Полунин. – При чем здесь Леня Бык?

Слатковкий бросил на Полунина быстрый взгляд, словно пытаясь определить, насколько он искренен.

– Брось придуряться! Ведь это Леня Бык помог тебе с Капновым и Евневичем.

Полунин отрицательно покачал головой.

– Леня Бык здесь ни при чем. У меня свои счеты к вам и своя война.

– Своя война… – с горькой усмешкой произнес Слатковский. – Свои счеты… За что? За что ты мне мстишь? За мои ошибки и просчеты десятилетней давности? Но ведь все уже прошло, все давным-давно позади. Чего тебе еще не хватает? Ты же выбрался, доказав всем, что ты человек стоящий. У тебя есть все! Деньги, авторитет, семья, в конце концов. Стоит ли все это ломать ради пустых воспоминаний? Ведь рано или поздно тебя все равно найдут. Не мои люди, так менты. Бык сам же и сдаст тебя.

– Я скоро умру, – коротко ответил Владимир. – Поэтому я ничем не рискую.

Услышав этот аргумент, Слатковский замолчал, он не нашелся что ответить. В этот момент впервые на его лице появился страх. Он понял, что Полунин не шутит и ему действительно нечего терять.

Он вдруг увидел перед собой смертельно раненного зверя, который ненавидит его.

Полунин поднял пистолет.

– Я только спасибо скажу вашим киллерам, когда они меня найдут, – сказал он при этом. – Они избавят меня от жестоких мучений.

– Во-ло-дя, – медленно произнес Слатковский. – Ты не сделаешь этого… Ты не должен делать этого…

Полунин прицелился в голову банкира.

Слатковский побледнел, и его большие голубые глаза сделались почти стеклянными. В них отразился ужас.

Выронив «дипломат» и сотовый телефон, он рухнул на колени перед Полуниным и, не отрывая взгляда от черного ствола пистолета, взмолился:

– Володя, я прошу тебя.

– Прощайте, Александр Григорьевич!

Указательный палец правой руки медленно надавил на спусковой крючок пистолета.