Русский язык на грани нервного срыва. 3D
Шрифт:
Дарья Донцова
Полина Дашкова
Татьяна Полякова
Татьяна Устинова
Галина Куликова
Марина Серова
Виктория Платова
Анна Литвинова
Дарья Калинина
Анна Малышева
Юлия Шилова
Елена Афанасьева
Думаю, что ни в одном случайно взятом российском школьном классе не найти такого безупречного и потому абсолютно незапоминающегося набора фамилий. Я заранее прошу прощения у тех авторов, чьи фамилии настоящие. Дело ведь не в каждом имени и каждой фамилии по отдельности. Любая фамилия хороша, но речь идет именно о совокупности. Список, в котором есть только самые частотные имена и фамилии, в котором нет фамилий разных национальностей, не важно каких – татарских, еврейских, грузинских, украинских, польских, немецких, – выглядит крайне неестественно. Иначе говоря, случайностью это быть не может. Следствием
Если собственная фамилия укладывается в прокрустово ложе – хорошо, если нет, то придумывается соответствующий псевдоним. Видимо, по этой причине Донцова сохраняет в псевдониме фамилию, но меняет “нестандартное” имя на имя “Дарья”. Именно поэтому неожиданно выстреливает на этом фоне не слишком известная Полина Дельвиг. Хочется надеяться, что это ее настоящая фамилия [47] .
Стратегия издателей кажется сначала не очень понятной. С одной стороны, интенсивная раскрутка наиболее известных писательниц: Марининой, Донцовой, Дашковой, Устиновой и других, а с другой стороны, препятствующая этому изначальная невнятность и незапоминаемость псевдонима (ср. с яркими, если не сказать броскими, голливудскими псевдонимами). Тем не менее противоречия здесь нет. Издателям, по всей видимости, нужна абсолютно однородная масса, действительно что-то вроде одного автора, ну а если кто-то вырывается вперед, ему на помощь бросают все современные средства: телевидение, интернет [48] , – и тогда даже малозапоминающаяся фамилия не помеха. Ведь опознают же сейчас все Донцову, да и Кристи не бог весть какая редкая фамилия. Способом раскрутки является также придумывание новых жанров, исходя из принципа “Каждому автору – свой жанр”. Переход Галины Куликовой на новую ступень известности был ознаменован уходом из иронического детектива в шоу-детектив, то есть, по существу, созданием нового жанра. Татьяна Полякова пишет авантюрные детективы, а Литвиновых характеризует уже не жанр, а стиль – “русский стиль”.
47
Если быть точным, то и псевдоним “Александра Маринина” не вполне укладывается в общий ряд. Имя в наше время не слишком частое, а фамилия вообще нестандартная, поскольку образована от женского имени. Но по крайней мере на первый, пусть невнимательный, взгляд она из ряда не выпадает, глаз не раздражает.
48
В телевизоре довольно часто мелькают Маринина, Донцова, Дашкова и Устинова, а в интернете мне удалось обнаружить и сайты некоторых писательниц, видно, что издательства заботятся о своих авторах: Марининой, Донцовой, Устиновой, Поляковой и Куликовой.
Не намного лучше обстоит дело и с названиями детективов. Их уж точно пишут два человека. Для иронических детективов рецепт прост. Надо взять какое-нибудь речевое клише: поговорку или известную цитату – и, желательно, слегка исказить ее. Это тот же прием, который используется в газетных заголовках (см. главу “Ирония по инерции”). Например:
Красивым жить не запретишь – Салон медвежьих услуг – Закон сохранения вранья – Правило вождения за нос – Сумасшедший домик в деревне – Витязь в овечьей шкуре…
Дантисты тоже плачут – Домик тетушки лжи – Созвездие жадных псов – Чудовище без красавицы – Синий мопс счастья – Полет над гнездом Индюшки…
Овечка в волчьей шкуре – Миллионерша желает познакомиться – Охотницы за привидениями – Отпетые плутовки – Барышня и хулиган – Неопознанный ходячий объект…
Первая цепочка названий принадлежит Галине Куликовой, вторая – Дарье Донцовой, третья – Татьяне Поляковой. А может, наоборот, а может, кому-то еще, не помню точно я. Да разве это важно?
Кстати, этот самый творец названий иронических детективов почему-то любит конструкцию с предлогом “для”:
Камасутра для Микки-Мауса, Надувная женщина
Названия серьезных детективов, названных выше сентиментальными, выделяются уже по тематическому признаку. В них должны быть помянуты смерть, сон, игра, грех, призраки, маски, вообще всякая мистика (хороши и любимы слова-ужасы: монстр, маньяк и другие) и, возможно, немного любви. Кстати, роман А. Марининой так и называется – Смерть и немного любви.
Можно привести такие же цепочки, как и в предыдущем случае:
Игра на чужом поле – Мужские игры – Смерть ради смерти – Посмертный образ – Чужая маска– Светлый лик смерти… (А. Маринина);
Вкус убийства – Зеркало смерти – Любовь холоднее смерти – Разбитые маски – Страх перед страхом – Стриптиз перед смертью… (А. Малышева);
Проигравший получает все – Второй раз не воскреснешь – Отпуск на тот свет – Эксклюзивный грех – Прогулки по краю пропасти… (А. и С. Литвиновы).
К мистике и смерти тяготеет и В. Платова, автор скорее иронических детективов: Эшафот забвения, Корабль призраков, Смерть на кончике хвоста…
Интересно, что и Т. Устинова и А. и С. Литвиновы, пишущие “сентиментальные” детективы, очень часто используют в названии приемы из первой (“иронической”) серии. Так, у Устиновой – Подруга особого назначения или Пороки и их поклонники, у Литвиновых – Быстрая и шустрая или Дамы убивают кавалеров.
Из любого правила существуют исключения. Таким исключением является Полина Дашкова, а с некоторых пор и Александра Маринина, в своих поздних романах отошедшая от стереотипов. Среди новичков также попадаются авторы со своими нестандартными названиями, например первый детективный роман Елены Афанасьевой называется Ne-bud-duroi.ru. Не по правилам, зато запомнить легко.
И все же в целом есть всего два рецепта – структурно-игровой и любовно-мистико-тематический, и в принципе ничто не мешает их смешивать. Надеюсь, излишне объяснять, что большей частью названия книг никакого отношения к содержанию не имеют.
“У меня справка из психушки”
Закончив с обложкой, можно как раз и перейти к содержанию, а точнее, к главному его элементу – женщине-героине. Особенно колоритны и однородны героини иронического детектива.
Следует сразу признать, что лучше всего о женских детективах говорят сами женские детективы, причем не только тексты и цитаты из них, но и обложки, аннотации и прочее. В качестве рекламной аннотации к одному из детективов написано:
Главные героини – молодые обаятельные женщины, склонные к рискованным авантюрам, без оглядки переступают закон. Их путь проходит через опасные падения, головокружительные взлеты, нищету и роскошь, любовь и кровавые слезы.
Точнее не скажешь. Можно, правда, сказать иначе. Бегают по улицам сумасшедшие бабы нездешней красоты, а вокруг них падают, падают трупы. И что вы думаете – ничего страшного! Они продолжают бегать как ни в чем не бывало и даже находят свою любовь. Или она находит их. Но ведь по существу это то же самое.
В начале книги героиня обычно предстает этаким гадким утенком, она нехороша собой, то есть не то чтобы совсем нехороша, а как-то несчастлива в личной жизни, а потому немного скованна, а потому мужчины ее игнорируют, а потому у нее возникает масса комплексов, и мужчины ее вообще в упор не видят. Ну и так далее. Короче, она такая же, как мы с вами – одинокие домохозяйки, жизнь которых скучна и обыкновенна. Правда, в отличие от нас с вами, она вполне обеспечена материально, и понятно почему. Чтобы сосредоточиться на проблемах духовных и загадочных. А это ей понадобится очень скоро, потому что примерно на третьей странице произойдет первый несчастный случай.
Ну, к примеру, из окна выпадет старушка. И далее иронические детективы развиваются абсолютно по Хармсу.
Когда из окна выпадает пятая старушка, ты, то есть читатель, то есть одинокая домохозяйка, смекаешь, что не все так просто в этой жизни и, возможно, между старушками есть какая-то связь. Но героиня еще долго этого не понимает и поэтому кажется не только гигантской флуктуацией всевозможных несчастных случаев, но и клинической идиоткой. Правда, некоторые из героинь все же задумываются: