Русско-турецкая война 1877—1878 гг.

Беляев Николай И.

Около 15:00 Шакир-паша бросил свои войска в шестую, а затем и в седьмую атаки. Обе они были отбиты; защитники горы Николая отбивались при этом уже не столько огнем и штыками, сколько камнями и целыми каменными глыбами, которые они скатывали на врага.

В 16:00 вновь ожили таборы Реджеба-паши, но до новой атаки на Стальную батарею дело не дошло. Турецкие цени несколько раз выдвигались из леса и открывали сильный ружейный огонь, но, как только сами попадали под огонь русской пехоты, бежали обратно в лес.

Последнюю атаку, восьмую по счету (по некоторым источникам- девятую), турки произвели уже в 21:00, когда стемнело. Под покровом темноты турецкая пехота сосредоточилась в лощине Жолоб и вновь бросилась на Стальную батарею. Туркам удалось подобраться почти вплотную к батарее, но все же они были отбиты. На этом закончились, турецкие атаки 21 августа.

Отражение восьми - девяти атак стоило русским войскам 250 убитых и раненых.

Это были относительно небольшие потери, если учесть, что русским удалось удержать за собой все свои позиции и нанести весьма значительный урон атаковавшей турецкой пехоте. Однако положение защитников Шипки все же во многом стало тяжелее. Турки прочно утвердились на Малом Бедеке, соорудили там батареи и ложементы; последние были устроены также и южнее горы Николая. Источники водоснабжения и тыловой путь сообщения на Габрово оказались под огнем турецкой пехоты. Русская артиллерия, так доблестно и удачно действовавшая в бою 21 августа, расстреляла половину своих наличных запасов снарядов, а на Стальной батарее их оставалось всего по десять на орудие. Значительно убавился и запас патронов.

Турецкие войска 21 августа действовали совершенно нелепо. Даже тот ошибочный план наступления, который был принят Сулейманом-пашей, в действительности не выполнялся. Шакир-паша и Реджеб-паша как бы поменялись ролями, назначенными им по плану: Шакир-паша вместо демонстрации атаковал, а Реджеб-паша вместо того, чтобы нанести главный удар, преимущественно производил демонстрацию.

Но защитникам шипкинских позиций нельзя было рассчитывать на то, что и в последующие дни турки повторят свои ошибки; нельзя было им рассчитывать также и на то, что Радецкий на следующий день придет к ним на помощь. 20 августа Радецкий на месте в Златарице и Елене, убедился во вздорности донесений Бопейши; понял он также, что активные действия турецких войск у Ловчи; о которых он был извещен, являются лишь демонстрацией. В тот же день он получил сообщение Кренке о том, что «положение Шипкинского перевала отчаянное» и что «спасти Шипку может быстрая помощь» (11) . Утром 21 августа Радецкий все еще колебался, двинуть ли ему резервы в Габрово; лишь в 19:00 Радецкий решил, наконец, с рассветом следующего дня, 22 августа, двинуть в Габрово 4-ю стрелковую бригаду и части 14-й дивизии. Стрелки должны были пройти до перевала 60 км, а 2-я бригада 14-й дивизии - 76 км. Даже при форсированном марше на ровной местности им потребовалось бы на это 1,5 суток, а подольцам и житомирцам- двое суток. Но переход предстояло совершить в гористой местности и притом в жаркие часы суток. Следовательно, даже при условии большого напряжения и огромной самоотверженности войск можно было рассчитывать на прибытие стрелков к перевалу только во второй половине дня 23 августа, подольцы же и житомирцы могли подойти лишь поздним вечером 23 августа или утром 24 августа.

II.1.11

(11) ЦПВИА, ВУА, д. 7072-в, л. 151.

К счастью, для защитников русских перевальных позиций, ущерб, наносимый им ошибочными решениями Радецкого, отчасти возмещался в результате бестолковых решений Сулеймана-паши. Восьмикратной неудачи турецких атак 21 августа оказалось недостаточно для того, чтобы Сулейман-паша понял порочность своего плана, быстро перестроился и возобновил атаки по-новому уже с утра 22 августа. Сулейман-паша, возможно, вообще не додумался бы до нового плана, если бы начальник штаба Омербей не предложил ему повести наступление с более глубоким обходом обоих флангов русских позиций на Шипкинском перевале. Но и этот новый план был принят лишь после новой рекогносцировки, которая заняла весь день 22 августа. Таким образом, защитники Шипки выиграли целые сутки, что для успеха обороны имело большое значение.

Новый турецкий план наступления был несложен. Правый фланг (11 000 пехотинцев) под командованием Шакира-паши должен был 16 таборами с 20 орудиями атаковать позиции русских с юга и юго-востока, а пятью таборами Весселя-паши с несколькими сотнями черкесов выйти к рассвету 23 августа к горе Нейтральной и оттуда наступать на участок шоссе между горами Северной и Узун-куш. Левый фланг (4500 человек) под командованием Салиха-паши должен был десятью таборами с шестью орудиями демонстрировать против горы Николая с юга. Левому боковому отряду Рассима-паши (2000 человек) четырьмя таборами с тремя орудиями и несколькими сотнями черкесов приказывалось занять прежнее турецкое Укрепление на горе Лысой и оттуда атаковать правый фланг русской Главной позиции. Остальные силы (7500 человек) сосредоточивались в общем резерве у хана (корчмы) южнее горы Николая.

День 22 августа обе стороны провели во взаимной перестрелке, работах по строительству укреплений, перегруппировках и т.п.

К 23

августа русские войска располагались следующим образом. На передовой позиции находилось 13 рот 1-й и 4-й дружин болгарского ополчения, а также Брянского и Орловского полков при 14 орудиях; 5 рот занимали ложементы, 8 находились в резерве у Стальной батареи. На правом фланге Главной позиции располагалось 14 рот брянцев и орловцев при 14 орудиях; 10 рот занимали ложементы у батарей Центральной и Круглой и на Перешейке; 2,5 роты занимали Волынскую гору и 2 роты находились в частном резерве. На левом фланге, восточнее Круглой батареи, располагались в ложементах 2-я, 3-я и 5-я дружины болгарского ополчения; тут же находились Дерожинский, Столетов и Кренке. Рота брянцев располагалась восточнее шоссе на Перешейке. Общий резерв находился на правом фланге Главной позиции в двух группах: пять рот орловцев стояли у Старой турецкой батареи, четыре - на Перешейке у Волынских домиков.

Таким образом, отборная турецкая пехота в составе 25 000 человек при 34 орудиях должна была 23 августа с трех сторон окружить позиции, защищаемые 7 200 русскими пехотинцами с 28 орудиями.

Бой 23 августа потребовал от защитников русских перевальных позиций напряжения всех сил. Турецкая артиллерия открыла огонь в 4:00, и вскоре после этого с русских позиций обнаружили наступление войск Рассима-паши, четырьмя колоннами спускавшихся с горы Лысой; один табор наступал на гору Узун-куш, три - на гору Волынскую. Липинский с 5:00 до 9:00 последовательно выслал на гору Волынскую 5,5 рот подкрепления; силы сравнялись, и турки были отброшены. Потерпело неудачу также и наступление турецкого табора на гору Узун-куш. Еще с утра, в 8:30, Столетов, по совету Дерожинского, занял на горе Узун-куш старое турецкое укрепление двумя полуротами из Брянского и Орловского полков и дивизионом горной батареи, которые и отразили турецкую атаку на Узун-куш.

На Волынской горе положение оборонявшего ее русского отряда скоро вновь стало крайне тяжелым. Около 10:00 Рассим-паша запросил у Сулеймана-паши подкреплений, и тот приказал направить ему шесть таборов. А у русских отражение турецких атак на Волынскую гору потребовало значительной части резервов.

Но пока войска Рассима-паши готовились атаковать гору Волынскую, начались атаки Шакира-паши: шесть центральных таборов атаковали левый фланг русской Главной позиции. До 12:00 эти турецкие таборы произвели шесть атак. Все они были отбиты защитниками горы с помощью роты орловцев из общего резерва и роты болгарской дружины из частного резерва передовой позиции. Русские роты отражали турецкие атаки преимущественно залповым огнем, но болгарам-дружинникам чаще приходилось действовать штыками и даже камнями, так как ружья Шаспо в значительной части пришли в негодность. В 8:00 начали наступать на Стальную батарею и Жолоб левофланговые таборы Шакира-паши. Наступление шло вяло и ни разу не перешло в атаку. К Стальной батарее десять наступавших таборов даже и близко не подошли, но зато они открыли сильный ружейный огонь, который наносил русским войскам большие потери.

Схема 24. Бой в Шипкинском горном проходе 23 августа 1877 г.

В 9:00 совершенно внезапно обнаружилось наступление войск Весселя-паши. Он скрытно подвел свои пять таборов к опушке леса севернее горы Круглой, а еще севернее, в направлении к горе Узун-куш, наступало несколько сотен черкесов. Турецкая пехота появилась в 100-150 шагах севернее батареи Круглой и открыла по ней огонь с тыла. Когда прошли первые минуты растерянности, находившиеся здесь 1,5 роты брянцев (428 человек) во главе с капитаном Кончиеловым бросились на турок (2000) в штыки, загнали их в лес и этим предотвратили захват батареи. В ходе войны русские войска часто пренебрегали огнем как в обороне, так и в наступлении и, встретив противника несколькими залпами, старались подпустить его поближе, чтобы броситься в штыковую атаку, но в данном случае Кончиелов поступил совершенно правильно. Расстояние между русскими и турецкими войсками у батареи Круглой было так невелико, что если бы не перешли в контратаку русские, их атаковали бы турки.

Колонна Салиха-паши не наступала, а лишь вела перестрелку с гарнизоном горы Николая. Но при этом некоторые турецкие стрелки подобрались настолько близко к русским ложементам, что стали на выбор поражать высовывавшихся для стрельбы русских солдат; сами турки потерь не имели, так как хорошо укрывались в мертвых пространствах у подошвы горы, за камнями и скалами. Нужно было во что бы то ни стало выбить их оттуда. В этот трудный момент рядовой болгарского ополчения Леон Кудров, русский, схватил неразорвавшуюся турецкую гранату и с криком: «Что же, братцы, умирать так умирать!» - бросился с ней к туркам. За ним, увлеченные его примером, бросились человек тридцать. После взрыва турецкой гранаты начался штыковой бой, и лишь немногим из турецких стрелков удалось спастись.