Русско-турецкая война 1877—1878 гг.

Беляев Николай И.

Подъем артиллерии на перевал происходил со значительными затруднениями. Орудия 2-й батареи конно-артиллерийской бригады, например, поднимали на салазках. Орудия и лафеты перевозились раздельно, колеса снимались, и их несла пехота. Для прочности салазки обвязывались веревками, а сверху привязывались еще дубовые жерди. К салазкам и передкам прикреплялись два конца канатов; на каждые салазки и передок назначена была рота тамбовцев. Двигались со скоростью 160 м в час. Было так скользко, что местами приходилось вырубать ступени во льду. Люди падали от изнеможения; от метелей и сверкания снега у многих воспалились глаза; многие обмораживали лица и конечности, было даже несколько смертных случаев от чрезмерной натуги (2) . Пехота авангарда колонны к 15:00 27 декабря достигла вершины перевала Умургач. Оттуда батальон архангелогородцев был выдвинут по тропе на Яблоницу в виде заслона против Лютаково, а батальон тамбовцев продвинулся вперед и к 14:00 28 декабря вышел к Телешнице. Прочие силы колонны по приказанию Гурко были направлены с перевала на Чурьяк по более сносной дороге. Два батальона тамбовцев прибыли в Чурьяк утром 29 декабря, а следовавшие за ними пензенцы,

которые только в 16:00 28 декабря достигли перевала и ночевали там, прибыли в Чурьяк лишь к 5:00 30 декабря. В пути их обогнали две бригады 2-й гвардейской кавалерийской дивизии, которые прибыли в Чурьяк к 12:00 29 декабря. В тот же день были заняты Желява и Буново. Яркое впечатление об условиях перехода через Балканы правой колонны дают записи участника этого перехода офицера-архангелогородца: «Этот переход... едва не окончился гибелью всего нашего эшелона. Дело в том, что нам пришлось выступить в проливной дождь, промочивший людей насквозь, по мере подъема в гору дождь сменился ледяной крупой, а на высоте перевала разыгралась страшная метель, продлившаяся всю ночь и следующее утро, при сильном ветре и морозе свыше 10 градусов. Одежда вся замерзла, так что люди очутились в ледяной коре. Теснота и крутизна тропы, проложенной по глубокому снегу, не позволяла движения рядами; колонна из 8 рот растянулась в одиночку на версту и более. Авангарду пришлось частично останавливаться, дабы дать возможность людям подтянуться; однако нельзя было дать более продолжительного отдыха без раскладки костров; люди зябли, а между тем при всем эшелоне не было ни одного топора, без него невозможно было заготовить дрова, хотя склоны гор покрыты крупным буковым лесом. Поднявшись на оголенный хребет, составляющий водораздел, и продолжая по нему путь, проводники болгары потеряли направление и уже не могли более ориентироваться. При начале спуска обнаружилось, что часть колонны отстала или сбилась с пути. Собрать эшелон не было никакой возможности, при ночной темноте и метели нельзя было различить человека на расстоянии 10 шагов, следы немедленно заметались, а сигналы не действовали, ибо ни рожки, ни барабаны не издавали звука» (3) .

III.2.2

(2) А.Я. Таль. Исторический очерк действий 2-й е.и.в. ген.-лейт. фельдцейхмейстера батареи гвардейской конно-артиллерийской бригады в Восточную кампанию 1877-1878 гг., СПБ, 1904, стр. 72-75.

III.2.3

(3) Сборник материалов по описанию русско-турецкой войны 1877-1878 гг. на Балканском полуострове, вып. 20, СПБ, 1901, стр. 66 67.

Еще хуже обстояло дело у левой колонны Дандевиля. Трудности пути и неблагоприятная погода вынудили ее с потерями до 1000 человек вернуться в исходное положение, непроизводительно потеряв шесть дней.

Таковы были последствия непродуманного решения Гурко, направившего Дандевиля через Баба-гору, а не через Златицу, где русские войска владели южным выходом с перевала и где поэтому перейти Балканы было много легче, тем более что и перевал сам по себе здесь был более доступен.

Несмотря на неудачу левой колонны, главные силы отряда Гурко все же 29-30 декабря - в шесть суток вместо запланированных двух - выполнили свою задачу; труднодоступные зимой Балканы были преодолены русскими войсками, которые повторили здесь подвиги суворовских чудо-богатырей в Альпах. Русский народ с полным правом может гордиться этим беспримерным подвигом своих предков - солдат и офицеров отряда Гурко, совершенным ими, несмотря на очень невыгодные условия, в которые были поставлены войска плохим руководством высшего царского командования. Огромная помощь русским войскам была в этом переходе оказана братским болгарским народом. Болгары помогали всем, чем могли: расчищали дороги, давали продовольствие и транспорт, служили проводниками, спасали замерзших. Ближайшим результатом движения отряда Гурко через Балканы явилось то, что турецкие войска оставили свои позиции у Лютаково и поспешно отошли к Софии. Но на позициях Араб-Конакского перевала турки еще держались прочно и, по видимому, не собирались их оставлять. Между тем овладение Араб-Конакским перевалом являлось для отряда Гурко обязательной предпосылкой всех дальнейших действий, так как только при этом условии отряд имел бы прочную и удобную связь со своим тылом. В деле овладения Араб-Конакским перевалом Гурко не мог уже полагаться на какую-либо помощь с Востока со стороны колонны Дандевиля и должен был рассчитывать лишь на главные силы отряда и правую колонну.

К 30 декабря турецкие войска против отряда Гурко группировались следующим образом: у Араб-Конака и Ташкисена - 20 000 человек, у Софии располагалось до 8 000 человек, к Софии отходило от Лютаково 3 000 человек, у Златицы находилось 6 500 человек к до 10 000 человек было разбросано по 1-2 табора между Филиппополем и Берковицей.

Верховное и главное турецкое командование по прежнему пребывало в состоянии недостаточной решительности и не имело единого твердого плана действий. Дари-хура предлагал Сулейману-паше одновременно и нанести контрудар по отряду Гурко, и «создать Вторую Плевну» из Софии, и занять крупными силами Адрианополь. Для одновременного решения всех этих задач у Сулеймана-паши не было достаточных сил. Наличных 50 000 человек Сулейману-паше могло бы хватить в лучшем случае на выполнение какой-либо одной задачи.

Шакир-паша узнал о занятии Чурьяка «тремя русскими дивизиями» 27 декабря. Уже с этого момента он не мог не почувствовать угрозы обхода русскими войсками араб-конакских позиций и своей полной неготовности парировать этот обход. Ему оставалось лишь очистить араб-конакские позиции, чтобы вывести с них живую силу. Поэтому он не начинал никаких активных действий, ограничившись только выдвижением к Ташкисену заслона фронтом на запад под командованием Бекера-паши. 30 декабря Шакир-паша получил из Константинополя разрешение на отход его войск с араб-конакских позиций, чтобы спасти от окружения живую силу. Одно­временно заслон Бекера-паши был доведен до девяти таборов. Гурко располагал против Бекера-паши 38 батальонами и, таким образом, значительно превосходил его количественно.

Однако

Гурко из-за плохой разведки не представлял себе истинного положения противника. В основу своего решения он положил соображения о полной вероятности сильного контрудара турецких войск со стороны Софии и Татар-Базарджика, вследствие чего его решение было чрезмерно осторожным. Это полностью нашло себе отражение в диспозиции, отданной вечером 31 декабря для наступления в тыл араб-конакской группировки турецких войск.

По диспозиции наступление намечалось провести шестью колоннами. На правом фланге наступала колонна Курлова в составе десяти батальонов с восемью орудиями. Колонна следовала южнее софийского шоссе на самую высокую возвышенность (между Малкочево и шоссе), получившую название «Директивной». Севернее шоссе наступала колонна Рауха в составе девяти батальонов с восемью орудиями; она должна была охватить левый фланг ташкисенской позиции турок. Еще севернее двигалась небольшая колонна полковника Васмунда, которая имела назначением связывать действия колонны Рауха и наступавшей севернее нее колонны Шувалова. Колонны Курлова, Рауха и Васмунда объединялись под общим командованием Каталея. Колонна Шувалова в составе восьми батальонов нацеливалась на правый фланг и тыл ташкисенской позиции. Уступом за крайним правым флангом шли две бригады 2-й гвардейской кавалерийской дивизии (16 эскадронов, 4 орудия), которые должны были проникнуть в Дольные Комарцы с целью произвести там «возможно больше страха и смятения». Наконец, за колонной Рауха на софийском шоссе должен был располагаться общий резерв под командой Философова в составе десяти батальонов с 16 орудиями.

Помимо этих шести колонн, Гурко приказал Дандевилю, о неудаче которого он 30 декабря еще не знал, наступать от Баба-горы на Стригл или Дольные Комарцы. Вельяминов со своим отрядом должен был прикрыть наступление главных сил с запада.

Таким образом, Гурко не смог 31 декабря провести против араб-конакской группировки турок наиболее решительных действий - окружения.

На левом русском фланге бой 31 декабря развивался очень вяло. Колонна Шувалова, выдвинувшись вперед в направлении правого фланга ташкисенских турецких позиций, некоторое время вела артиллерийский огонь с сверхпредельных дистанций и на этом свою деятельность прекратила. Шувалов за весь день ни разу не был информирован отрядным штабом о ходе боя и не получил от него какого-либо приказа, своей же инициативы он не проявил. Колонна Васмунда также бездействовала.

Колонна Рауха к полудню сблизилась с неприятельской позицией, вскоре после чего назрел момент для атаки. Раух, однако, не осмелился начать атаку без разрешения свыше и отправился за получением его к Гурко. Разрешение было дано, но на поездку к Гурко ушло в оба конца два часа, так что атака началась лишь после 15:00, то есть запоздала на два часа. Атака прошла успешно. Батальоны шли в атаку цепями с разомкнутыми поддержками позади; при этом в цепи находилось, например, как в гвардейском Волынском полку, от 1/2 до 3/4 всех сил; на местности было много укрытий; удар по фронту удачно сочетался с ударом по флангу; русские войска во время атаки вели по туркам сильный берданочный огонь. Все эти обстоятельства крайне способствовали успеху атаки, несмотря на то что ее пришлось вести по занесенной глубоким снегом местности и под сильным турецким огнем. В этой атаке блестяще проявилась доблесть русского солдата, Части Бекера-паши не выдержали этой правильно проведенной и стремительной атаки, дрогнули и быстро очистили не только Ташкисен, но и укрепления на хребте севернее деревни. Несмотря на полный успех атаки, колонна Рауха не могла развить ее успех преследованием, так как из-за позднего начала атаки к решающему моменту ее уже наступила темнота.

Колонна Курлова начала бой около 9:00. Войска колонны были сильно утомлены предшествовавшими маршами. Диспозиция на бой была получена в колонне с запозданием, вследствие чего командиры батальонов не успели с ней ознакомиться; это привело к путанице при развертывании. Наступать приходилось по ровной и совершенно лишенной закрытий местности, по колено в снегу. Несмотря на все эти неблагоприятные обстоятельства, к полудню гора «Директивная» была все же взята. Каталей отправился за получением новых задач к Гурко. Вернувшись от последнего в колонну Курлова лишь около 14:00 с задачей, очевидно, отрезать туркам путь отхода, Каталей подхватил два подвернувшиеся ему батальона и бросился наверстывать упущенное время; при нем находились также генералы Курлов и Философов. Целью этого нового наступления Каталей поставил захват высот между Малкочево и Дольными Комарцами. Если бы это удалось выполнить со значительными силами, путь отхода основной массе турецких войск с араб-конакской позиции был бы перерезан. Но с двумя батальонами и притом незадолго до наступления темноты это было явно неосуществимо. К сумеркам Каталей во главе пяти рот, с генералами Курловым и Философовым в цепи, оказался вблизи шоссе и наблюдал отход турецких войск, но атаковать их своим «отрядом» все же не решился. Вскоре он был убит, Философов смертельно ранен.

Общий резерв под конец боя, не получая ни от кого приказаний, брошенный своим начальником, оказался в 8 км от пункта, в котором можно было бы отрезать туркам путь отхода.

Две бригады 2-й гвардейской кавалерийской дивизии наступали на Дольные Комарцы. Шесть эскадронов 2-й бригады вели наступление по ущелью, от Малкочево к Дольным Комарцам, а 1-я бригада осталась у Малкочево. У Дольных Комарцев конница была остановлена огнем турецкой пехоты, хотела дождаться наступления колонны Курлова и действовать вместе с ней, но не дождалась и отошла к Малкочево.

31 декабря русские войска потеряли до 600 человек. Турецкие потери точно установлены не были, но, судя по количеству трупов, они должны были быть велики.

С турецкой стороны события развивались 31 декабря следующим образом. Шакир-паша, заметив начало русского обхода, не стал возлагать больших надежд на свой заслон у Ташкисена и решил еще днем начать отход. В соответствии с этим решением турецкие войска около полудня покинули свои араб-конакские позиции и через Стригл начали отступать в общем направлении на Петричев. Бекер-паша недолго продержался на позиции у караулки и сам начал отход, не дождавшись даже прохождения хвоста колонны главных сил. Отступление заслона Бекера-паши происходило так быстро, без привалов, что он, только пройдя 19 км, остановился на ночлег у Мирково. Шакир-паша прошел Мирково и ночью прибыл в Петричев; Бекер-паша прибыл туда утром 1 января. Отступление турецких войск скоро перешло в паническое бегство.