Русско-японская война. В начале всех бед

Уткин Анатолий Иванович

Главное: Россия не только лишила японцев мечтаний о превращении Кореи в свою колонию, но и начала вытеснять их из их ближайшего предполья. А на протяжении следующих трех лет, укрепляясь в Маньчжурии и получив деревообделочные концессии на реке Ялу, Россия как бы стала преобладать над региональным лидером — Японией.

Судьба Китая

Четырехсотмиллионный Китай не знал, какая его ждет судьба. Примерно до 1800 г. Китай еще держался как великая мировая держава, но затем последовали полтора столетия погружения в историческую пучину. Страна потеряла внутреннюю цельность, общество отстранилось от материального и научного прогресса, границы стали уязвимыми

перед европейскими колонизаторами и хищным японским соседом. В отличие от японцев, сумевших найти эффективный способ заимствования западных изобретений, вожди Китая слишком сложно пребывали в состоянии высокомерного пренебрежения к варварам, неспособным по достоинству оценить китайскую культуру. Китайские философы спрашивали, почему более возвышенно и изощренно развитый человек должен пытаться имитировать более низкие существа? И только когда эти существа своими более совершенными пушками пробили защитные стены китайской империи, Пекин ощутил горечь исторического отставания.

Особенно болезненно переживались в Пекине территориальные потери. Лидер нового поколения Ли Хунчан писал с горечью: «Мы пропустили вас во внутренний двор, а сейчас вы стремитесь во внутренние комнаты, где живут наши жены и малые дети». Такой патриотизм не всегда внушал доверие к рослому, лицо в оспинах, умному мастеру интриги. Документы бесстрастно свидетельствуют, что за предоставление в аренду Порт-Артура он получил от русского правительства полмиллиона таэлей. Русские очень ценили деятельность протеже Ли Хунчана Юань Шикая, который яростно отбивался от японцев в Корее.

Первостепенной задачей китайских вождей было создать боеспособную армию. Ли Хунчан пригласил немецких инструкторов и те подготовили 50 тыс. солдат и офицеров еще до войн с Японией. Ли Хунчан рассматривал даже планы вторжения на Японские острова, но в меморандуме написал императору: «Наша древняя пословица говорит: «Ничего нет более опасного, чем прибегнуть к силе не подготовившись». Исходя из этого я рекомендую чрезвычайную осторожность». По его мнению, следовало увеличить военно-морской флот и береговую оборону, избегая при этом поспешных маневров. Был создан военно-морской колледж. Юань Шикаю последовал приказ укрепить китайские позиции в Корее, но не провоцировать японцев здесь.

Китай и Япония традиционно сражались за первенство в регионе Восточной Азии. Уступка под нажимом — согласие на преобладание в прежде подопечном Индокитае французов — ослабила Китай, чем не преминули воспользоваться соседи. Но и сам Пекин стал по-новому видеть окружающий мир. До революции Мэйдзи Россия, а не Япония виделась в Пекине важнейшим внешнеполитическим фактором. Видя успехи Японии в модернизации и укреплении страны, китайское правительство, как уже говорилось, пригласило немца фон Мелендорфа осуществить интеграцию китайской (и корейской) таможенной службы. Более быстро модернизировавшаяся Япония в 1874 г. попыталась завоевать китайские острова Рюкю (длинная цепь островов к югу от Японского архипелага, включая Окинаву, прежде платившую дань Китаю) и китайскую Формозу. Униженный европейцами Китай, фактически пожелал подчиниться более близкой Японии и дружелюбно встретил японцев, направившихся к Формозе. Относительно небольшой японский отряд сумел заставить императорское китайское правительство выплатить контрибуцию в 500 тыс. мексиканских долларов, добиться признания суверенитета Японии над островами Рюкю — в обмен на признание Формозы неотъемлемой частью Китая. Сближение Японии с Китаем создавало в Восточной Азии новую ситуацию.

Этот союз не продержался долго. Ареной испытания китайско-японского согласия стала Корея. Японцы, в отличие от китайцев, постоянно увеличивали свой воинский контингент в Корее и уже скоро преобладали над китайцами как два к одному. Юань Шикай бежал из Кореи на английском корабле накануне прибытия японцев в Сеул. Дружба дала трещину не успев окрепнуть.

Ощущая свою новую

силу, Япония вступила в 1894 году в войну с Китаем из-за влияния на Корею. На практике Назрело еще более полномасштабное выяснение отношений: кто в Восточной Азии хозяин.

На бумаге соотношение сил было в пользу Китая — ее армия была больше, ее флот превосходил по тоннажу и численности экипажей. Против японских крейсеров Пекин готовился выставить два линейных корабля водоизмещением 7 тыс. тонн каждый. Береговую линию Китая охраняли 65 крупных военных кораблей и сорок три торпедных катера, разбитые на четыре флота. Один лишь Северный флот Китая (14 кораблей) превосходил японский. Но китайский адмирал был кавалеристом и мало что знал о морской стратегии. Его основной советник — германский адмирал также сделал карьеру в пехоте. В некоторых снарядах не было пороха — деньги пошли на строительство Летнего дворца вдовствующей императрицы Цыси в Пекине: вместо выполнения военной программы императрица и ее евнух строили новые дворцовые террасы.

Война началась встречей японской эскадры с двумя китайскими линейными кораблями близ корейского побережья. Обе стороны обвиняют противостоящую в первом выстреле, но есть все основания предполагать, что первым отдал приказ стрелять японский адмирал Того, стоявший на японском флагмане «Нанива». В ходе войны японцы начали методично уничтожать военно-морские силы великой континентальной державы, завершив кампанию в Желтом море — у Вэйхайвэя близ Шаньдуна. Видя крах своего флота китайский адмирал принял сверхдозу опиума. Соблюдая приличия, японцы плакали на его похоронах, хотя скрыть ликование им было трудно. Капитана флагмана китайского флота «Чен Ена» официальные власти Пекина лишили головы.

На суше дела повернулись тоже не в пользу китайцев. Во время битвы у устья реки Ялу у них было всего лишь три снаряда на пушку главных батарей и по четырнадцать зарядов на малые орудия. Тем временем десант фельдмаршала Оямы на Корейском полуострове и в Маньчжурии расширял свой плацдарм даже в снежную бурю. Потери Оямы в боях были относительно невелики — 800 человек, но против него обратилась страшная холера, которую войска занесли и на Японский архипелаг, в результате чего летом 1895 года погибли 30 тысяч человек. Но японский флот и армия открыли путь на Пекин и это решило судьбу кампании. 19 марта 1895 г. китайские представители прибыли в японский Симоносеки с просьбой о мире. Японцы немедленно потребовали Ляодунский полуостров и Порт-Артур.

Не видя возможности продолжать войну, представитель императорского китайского правительства Ли Хунчан подписал 17 апреля 1895 г. мирный договор, по которому Китай отказался от своего влияния в Корее, отдал Японии Тайвань, Пескадорские острова и южное побережье Ляодунского полуострова. Японцы получали в Китае права экстерриториальности. (Тем временем императрица Цыси уничтожила 53 евнуха, заподозренных в стремлении к реформам. Остальные реформаторы бежали в провинции). Ситуация в Азии весьма резко изменилась в пользу островной империи.

Николай Второй обращается к Тихому океану

Николая Второго справедливо называли «самым вежливым молодым человеком своего времени». Он был прекрасным теннисистом, обожал прогулки и все виды развлечений на открытом воздухе. На первом месте в системе его внутренних интересов и предпочтений стояла семья — он самозабвенно любил свою жену, уделял все свободное время детям, не забывал предать весточку матери. На втором месте у него было «движение» — по морям и полям, по лесам и горам. Царские обязанности править величайшим государством Земли стояли у него на третьем месте. У него не было петровской страсти улучшать свое государство. И не было, разумеется, петровских талантов. Не было и схожести с дедом — реформатором Александром Вторым, чью ужасную кончину, своего рода «благодарность передовой России» он видел своими глазами.