Русское крестьянство в зеркале демографии
Шрифт:
Наконец, одна деревня Малиновка первая решилась расселиться отдельными хуторами.
Крестьяне пригласили землемера, который разбил их земли на участки, сообразно с числом душ каждого хозяйства. При этом принималось в расчет и качество земли. Кому по жребию приходилась плохая земля, тому наделялось земли больше.
Со следующей весны малиновцы стали переносить дома и все хозяйственные постройки каждый на свой участок. К осени все уже расселились и зажили новой жизнью. Теперь каждый двор стоит посредине своего владения. Вокруг каждой усадьбы расположены огород, пашня и другие угодья. Общего выгона для скота не имеется. Скот пасется близ
Малиновцы не нахвалятся новой жизнью. Если у кого не хватает лугов, то те завели с первых же лет травосеяние. Почти у всех посажены сады. Скот у них всегда сыт и на вид гораздо лучше, чем у крестьян в деревнях. Старые усадьбы в деревне малиновцы оставили за собою.
Теперь по примеру малиновцев расселились крестьяне деревень Селец, Марышки и Ивки той же волости» [57] .
Нужно иметь в виду, что процесс перехода от общинного к подворному землевладению не мог быть скоропалительным. Крестьяне народ обстоятельный и излишне никогда не рисковали.
57
Журнал «Хутор»,1906 год, №;6, с. 420.
Переговоры шли годами…
Раньше и интенсивнее процесс хуторизации начался в западных губерниях.
Вот описание этого процесса в Витебском уезде:
«Особенно сильное движение по устройству хуторского хозяйства наблюдается в Веляжской волости. Еще в 1893 году податная инспекция отметила, что из 106 селений в 61 общинная земля разделена на отрубы, а усадьбы перенесены каждым хозяином на свой участок.
В настоящее время хуторами расселились в названной волости уже 98 селений, а в остальных идет сильное движение в пользу расселения.
Одной из первых расселившихся была самая крупная деревня Загородня. Делили землю по общему согласию всех домохозяев, причем переговоры шли годами, так как более упрямые крестьяне добивались тех или иных себе уступок.
Достигнув согласия, крестьяне составляли частные приговоры с изложением оснований раздела, который затем производился в натуре, сначала без помощи землемера. Пестрота угодий благоприятствовала разверстыванию их. Только в исключительном случае приходилось отвести на двор более одного участка.
Каждому давалось, по возможности, такое количество земли, какое он имел раньше. Выравнивание ценности участков чаще всего производилось путем денежных приплат, доходивших до 10 руб. за десятину, реже путем прирезки или отрезки земли. Чтобы склонить к разделу малоземельных хозяев, им отводилась приусадебная, хорошо удобренная земля. Оставшиеся на старых усадьбах помогали выселившимся работою. На всех вновь возникших хуторах замечается подъем хозяйств и все крестьяне довольны переменой» [58] .
58
Журнал «Хутор»,1906 год, №;6, с. 421.
Надо отметить, что самораспад общин происходил и самой центральной России.
Из письма крестьянина И. М. Михайлова, Воронежская губерния редактору журнала:
«Община деревни Пешкова, Борисоглебского уезда перешла к подворному владению. Крестьяне разделили
59
Журнал «Хутор»,1906 год, №;7, с. 498.
«Облюбовав, устраиваются прочно…»
Развитие хуторского хозяйства в Псковской и Новгородской губерниях в последнюю четверть XIX века обуславливалось наплывом эстонцев и латышей:
«Эстонцы и латыши начали появляться в наших местах в виде бедных и скромных арендаторов.
Эстонец брал в аренду участок заброшенных пустырей или часть глухого леса и, упорно работая, в 3–4 года превращал его уже в маленькое имение. Обыкновенно первые 2 года арендатор жил бесплатно, разделывая поля и покосы, выстраивая себе ригу. хлев, амбар, жилой дом.
Прожив 5–6 лет, арендатор уже значительно окреп. Обзавелся постройками, парой лошадей, достаточным количеством скота, наладил свое ремесло.
Если арендатор облюбовал участок, он устраивается на нем прочно и участок быстро совершенствуется. К концу 12-летней аренды место становится неузнаваемым. Поля, окружающие хутор, отлично обработаны, низкие места обращены в чистые покосы, везде посевы клевера, льна…
Через 12 лет арендатор только и думает о том, как бы приобрести участок в собственность и дает за него иногда большие деньги…» [60] .
60
Журнал «Хутор»,1906 год, №;8, с. 588.
Отчего упадок, отчего процветание?..
В чем же состоял секрет того, что при одинаковых климатических условиях, примерно одинаковом количестве и качестве земли общинный крестьянин беднел, а хуторянин богател?!
Вот какой вывод по этому вопросу сделал агроном, наблюдавший много лет земельное хозяйство России, в конце XIX и начале ХХ века:
«Достаточно взглянуть на планы хуторянина и крестьянина общины, чтобы не оставалось никакого сомнения: именно в разнице этих планов, а не в чем-либо другом и заключается ключ к разрешению загадки!
Свободная хуторская система всегда и везде обуславливала высокую производительность и процветание хозяйства.
Напротив, общинная форма хозяйствования всегда и везде сопровождается упадком земледелия и обнищанием народа.
Смотря по тому, в какую форму сложилось крестьянское хозяйство, можно безошибочно заключить о состоянии земледелия и положения сельского населения» [61] .
К этим словам добавить просто нечего. Влияние формы землепользования на земледелие настолько сильно, что заслоняет собою влияние других условий, в том числе и «географию» местности.
61
Журнал «Хутор»,1906 год, №;8, с. 590.