Русское видео

Безымянный Владимир Михайлович

Из показаний Мацевитого A. Л, водителя 2-й автоколонны первого таксопарка:

…Вышла она, шлепнулась в машину, как размазня. Косметики не пожалела, а все равно под румянами кожа дряблая, все видать. Пот дорожки точит в пудре. Даже сквозь французские ароматы шибает. И вообще — вся какая-то потасканная. И чего боялась со мной сесть — кто на такую польстится? Начиталась небось, что самое безопасное место — за водителем. Ну, думаю, баба, ладно. Сидит позади, бубнит что-то под нос… А машину вашу я заметил сразу…

— Да уж, видели, как вы на красный свет отрывались.

— Во-первых, на желтый. А если по-другому ездить, план

не привезешь. Было бы действительно желание отрываться, а так — я еще не совсем спятил, без прав остаться. Словом, вышла она в Черемушках, сказала, что быстро, и действительно, обернулась мигом, грех жаловаться. Каталась недолго, рассчиталась нормально, оставила два рублика, как говорится, на табачок — и спасибо. А вот что в папке у нее было — не поверите. Я как «хвост» приметил, начал присматриваться к пассажирке. Но помалкиваю, мое дело сторона. Чего это, думаю, она там посмеивается сзади, в папку уткнувшись? Глянул в зеркальце — «Крокодилы» пожелтевшие, пачка. Уж с этим не ошибусь, сам любитель. Застряли на переезде, попросил журнальчик глянуть, так она вскинулась, будто под юбку ей полез. Папку захлопнула, кнопкой щелкнула — не могу, у меня здесь документы. И чего заливать, видел же сам, вся папка — одни журналы, сверху донизу… Ну, не знаю, может у нее там дело было, куда она ездила…

— Вот, собственно, и все, — Строкач нажал на клавишу видавшего виды «Протона». — Дело, значит, было у Татьяны Дмитриевны? Любопытно, почему именно на квартире штурмана дальнего плавания Гармаша, который уже два месяца в плавании, а сухопутную часть оставшихся до пенсии полутора лет поровну распределяет между забиванием во дворе «козла», чтением накопившихся за время его отсутствия «Крокодилов» и почти семейным сожительством с Асей Марковной Буковой.

— А младшая тут при чем?

— Младшая? Это мы сейчас выясним. Собирайся, проведаем Татьяну Дмитриевну. Если застанем. О перемещениях «Таврии» ГАИ сообщит по рации, так что самое время на воздух.

Если бы не уверенность, что кто-то из обитателей квартиры на месте, посетители не стали бы так настойчиво терзать кнопку звонка. За дверью раздался едва слышный шорох.

— Откройте, Букова, милиция. Мы знаем, что вы дома, так что не будем терять времени! — Строкач упорно помахивал удостоверением у дверного глазка, напоминающего зрачок вытащенной на поверхность глубоководной рыбы.

Дверь наконец открылась — ровно на длину стальной цепочки. Обнаружившееся в щели лицо, покрытое толстым голубоватым слоем кремовой маски, выглядело жутковато. Только глаза поблескивали, словно у злющей кошки. Подозрительно покосившись на Родюкова, женщина сняла цепочку и пошла впереди, приглашая нежданных гостей.

— Располагайтесь, дверь только захлопните. Приболела я немного.

Игривой походкой Букова продефилировала в плотно заставленную светлой мебелью, гостиную, тяжело опустилась в обволакивающее пухлое кресло. Помедлив секунду, уставилась в овальное, под старину, зеркальце, словно не узнавая себя в отражении.

Не смущаясь холодностью хозяйки, майор кивнул Родюкову на стул. Сам уселся на соседний, рядом с тумбочкой, на которой стоял вычурный, неудобный телефон «ретро».

— Не радует вас, вижу, наш визит. Что поделаешь — нужда. Иначе не решились бы нарушить ваше уединение. Ну, мы ненадолго. Я, во всяком случае, буду стараться заполнить эти листочки максимально быстро. Итак, к делу. Фамилия, имя, отчество?

— Павел Михайлович, господь с вами!

— Я веду протокол, так что попрошу отвечать исчерпывающе. Вот здесь распишитесь, что вы предупреждены об ответственности за

дачу ложных показаний.

Обиженно поджав губы, женщина, будто и не замечая сероватых листков протокола, бросила:

— Ну, Букова.

— Так мы недалеко уедем. Вы позволите? — Строкач, не дожидаясь ответа, снял тяжелую, аляповатую трубку с фигурных рычажков телефона.

— Строкач говорит. Я в квартире Буковой. При обнаружении машины немедленно сообщайте сюда. Да, буду оформлять. Задерживать по необходимости… Надеюсь, Татьяна Дмитриевна аварийной ситуации не создаст. Да, как и предполагали. Все, жду. — Повесив трубку, повернулся к женщине.

— Давайте, Ася Марковна, оставим эти игры. Если уж вам и удалось на минуту сбить с толку моих коллег, то уж ради меня можете себя не утруждать. Не следует женщине вашего возраста так злоупотреблять косметикой. Даже у таксистов ваш рейтинг упал. Кстати, что ж вы пожалели для трудяги журнальчик? Я понимаю — за любимым изданием можно прокатиться и через весь город. Дело хозяйское. Но сейчас я вам рекомендую совершенно искренне ответить на мои вопросы. Это, безусловно, в ваших же интересах. Уголовная романтика — не ваш жанр.

— Какая уж тут романтика! — Букова вяло махнула рукой, выпустив зеркало.

— Приятно, что мы понимаем друг друга. Будем считать, что все происшедшее было невинным розыгрышем. Заодно и дочери помогли. Замечательное все-таки у вас сходство!

— Как же, ведь не чужие.

— Ну, а теперь давайте ей по-настоящему поможем. Поговорим начистоту.

— А что мне добавить? Вы и сами все прекрасно знаете.

Против ожидания, поиски «Таврии» затянулись. Даже негласное распоряжение, что обнаружившему «Таврию» в качестве поощрения будет выделен на неделю радар, не возымело действия.

Неисчислимые преимущества сего вожделенного прибора заставляли напрягать внимание старшину Насыбулина в удобной ложбинке, буквально соблазняющей промчаться, наплевав на сплошную разделительную полосу, прямо под полосатый жезл. Еще свежо было в памяти, как потешался над ним холеный молодчик на ослепительной «ауди», мягко остановившийся по его сигналу. Заметив, что у Насыбулина нет прибора, он язвительно посоветовал ему протереть глаза и рванул с места под сто, обдав старшину щебнем из-под колес. С этими мыслями Насыбулин пристально вглядывался во все автомобили, изредка мелькающие мимо по шоссе и прилегающим проселкам, отыскивая желтые. Приходилось без конца вертеть головой. Наконец на одном из проселков, ведущем в полную глушь, к какой-то полузаброшенной деревне, показался силуэт белой «девятки». Не то. И только когда его сознания достигло, что за «девяткой» ползет еще одно — желтое пятнышко, старшина покинул насиженную ложбину и, напевая что-то незатейливое, бросился в бой.

Получив указание не обнаруживать преследования, а лишь проводить машину издали, Насыбулин мчался за «Таврией» как на крыльях. У черты города его сменили более опытные в скрытом преследовании оперативники. После обнаружения Буковой — а за рулем маячил, несомненно, ее точеный профиль, — незамедлительно последовал звонок на квартиру ее матери. Оставив на месте лейтенанта, Строкач уже через минуту был за рулем.

«Таврию» майор подхватил на северном въезде в город. Обе голубки — Букова и Золочевская — прекрасно просматривались на переднем сидении. На свое мастерство водителя Строкач полагался вполне, кроме того ощущал и надежную поддержку: по соседству мелькала белая, забрызганная грязью «волга» с сосредоточенным оперативником за рулем. «Таврию» можно было отпускать с короткого поводка.