Русское военное искусство Первой мировой
Шрифт:
В соответствии с Франко-Русской военной конвенцией 1892 г. Россия должна была выдвинуть против Германии 800-тысячную армию, облегчив ситуацию для французской армии (численностью 1 млн. 300 тыс. человек). Конвенция предусматривала одновременность мобилизационных усилий и взаимопомощь союзников. Главным противником называлась Германия.
Союзники по Антанте – Коалиционная война. Плакат. Взято из: Нива, 1914.
Французский генеральный штаб стремился добиться от русской армии скорейшего и энергичного наступления именно на германском фронте. Причем союзники рассчитали время, необходимое для того, чтобы действия русской армии могли серьезно
На довоенных совещаниях начальников генеральных штабов (1910–1913 гг.) русские и французские представители подтверждали, что главной целью союзных войск является разгром армии Германской империи. На совещании в Красном селе в 1911 г. было предусмотрено, что русские войска на германском фронте должны были начать активные действия после 15-го дня мобилизации. Операционные направления указывались: 1) в направлении на Алленштейн (если противник сосредоточит свои войска в Восточной Пруссии); или 2) в направлении на Берлин (если германские войска сосредоточатся на рубеже Торн – Познань).
Значительное внимание на франко-русских консультациях уделялось сокращению мобилизационного времени, уточнялись детали, вырабатывались варианты действий России и Франции.
Французы изначально желали, чтобы Россия удержала на своем фронте 5–6 германских корпусов, обещая при направлении германцами главного удара против России, перейти, в свою очередь, в энергичное наступление против Германии. Но в стратегическом планировании союзников присутствовали значительные недостатки. Так, генерал-квартирмейстер штаба Верховного главнокомандующего генерал от инфантерии Ю. Н. Данилов писал: «Что касается военной конвенции, то таковая вследствие слишком общего характера ее подвергалась впоследствии неоднократным обсуждениям и уточнениям… Обсуждению подвергались лишь частности конвенции, устанавливавшие размеры помощи, время и направление ее, а также другие данные технического порядка… Вполне очевидно, что конвенция, заключенная еще в мирное время, могла предусматривать вопрос о совместных действиях лишь в первоначальный период войны… Но даже столь важный и существенный вопрос, как вопрос обеспечения единства действий, в течение дальнейшего периода войны никогда в обсуждениях затронут не был, что и должно было привести к той несогласованности этих действий, которая… была причиной весьма многих неудач и создала вообще чрезвычайно благоприятную обстановку для Центральных держав, занимавших в отношении своих противников выгодное, в смысле стратегическом, внутреннее положение» [5] .
5
Данилов Ю. Н. Великий князь Николай Николаевич. М., 2006. С. 139.
И, кроме того, главным политическим противником Российской империи была не Германия, а Австро-Венгрия.
В 1912 г. был принят план стратегического развертывания русской действующей армии в двух модификациях: вариант «А» («Австрия» – главный удар против Австро-Венгрии) и вариант «Г» («Германия» – основные военные усилия России направлялись против Германии). Решающим фактором было то, куда будет направлена главная часть германской военной машины – против России (тогда вступал в силу вариант «Г») или Франции (в этом случае задействовался вариант «А»). Таким образом русское военно-политическое руководство пыталось согласовать русские стратегические интересы с обязательствами перед Францией.
В соответствии с планом «А» предписывалось решительное наступление против войск Германии и Австро-Венгрии. Если задачей русских армий на германском фронте являлось нанесение поражения группировке противника в Восточной Пруссии и овладение этим ТВД в качестве плацдарма для дальнейших действий, то австрийская армия подлежала полному разгрому. То есть, предусматривалась операция с ограниченными целями в Восточной Пруссии и операция с решительными целями в Галиции (путем нанесения ударов по сходящимся направлениям с севера и юга на Перемышль— Львов с перспективой наступления на Краков).
План «Г» предполагал операцию с решительными целями в Восточной Пруссии, в то время как действия противника на остальных фронтах подлежали сдерживанию. Задача русских войск на австрийском фронте была более скромной
Вопреки предвоенным совещаниям начальников штабов России и Франции, русское довоенное стратегическое планирование рассматривало в качестве приоритетного противника не Германию, а Австро-Венгрию – это диктовалось русскими национальными стратегическими интересами.
Россия и Германия – карикатура. Взято из: Военный сборник. 1915. № 9.
Военный историк и участник войны генерал-лейтенант Н. Н. Головин совершенно справедливо считал, что главный удар против Австрии абсолютно не противоречил нормам Франко-Русской конвенции, т. к. являлся непрямым стратегическим воздействием на главного врага – Германию. Ведь угроза уничтожения австро-венгерских войск на более благоприятном для боевых действий ТВД (Галиции) с большей степенью вероятности приведет к переброске германских войск с Французского фронта на помощь своему союзнику, чем вторжение русских войск в менее маневродоступный ТВД (Восточная Пруссия). Немцы не могли проигнорировать поражение союзника под угрозой неудачи в войне для всего блока.
В долгосрочной перспективе это и произошло – немцам пришлось наращивать свою группировку против России под угрозой военного ослабления Австрии. Но вместе с тем в краткосрочной перспективе именно русское вторжение в Восточную Пруссию вызвало наиболее быструю реакцию противника и в кратчайшие сроки сказалось на стратегическом положении Французского фронта.
Налицо разброс сил (2 армии – до 34 % сил выставлено против Германии и 4 армии, т. е. свыше 52 % – против Австро-Венгрии). Но в сложившейся обстановке он был неизбежен, т. к. Первая мировая война – война коалиционная, и России нельзя было допустить поражения Франции под угрозой собственного поражения. Разгромив англо-французов, Германия перебрасывала свои освободившиеся армии на Восточный фронт и вместе с Австро-Венгрией сминала русские войска. В этот период никакие успехи русских войск в противостоянии с Австрией не смогли бы компенсировать крушение Франции.
Военный специалист профессор А. А. Свечин писал: «Вторжение в Восточную Пруссию (русской армии. – А.О.) было не только нашей обязанностью, но и диктовалось нам инстинктом самосохранения. Германия поворачивалась к нам, с началом войны, спиной. Мы должны были напрячь свои силы, чтобы больно её укусить и помнить при этом, что чем больнее был наш укус, тем скорее ее руки выпустят схваченную за горло Францию…» [6] .
Но в предвоенный период среди компетентных кругов России присутствовало недовольство стратегическим планированием, и считалось, что план войны «был во многих отношениях невыгоден для России, так как русские силы сосредоточивались против пустого почти пространства на германском фронте, тогда как Австро-Венгрия в это время направляла против нас главные свои силы» [7] . Исходя из специфики коалиционной войны, Россия сознательно приносила в жертву возможность нанесения быстрого и решительного поражения одному из своих противников ради интересов всей коалиции.
6
Свечин А. А. «А» или «Г»? // Военное дело. – 1918. – № 25. – С. 12.
7
Валентинов Н. А. Сношения с союзниками по военным вопросам во время войны 1914–1918 гг. 4.1. – М., 1920. С. 13.
Кроме того, русское командование и по вполне объективным причинам (прежде всего, вопросы мобилизации и транспортной инфраструктуры) не могло полностью выполнить своего обещания союзникам о сосредоточении на германском фронте 800-тысячной армии и о решительном наступлении на нем после 15-го дня мобилизации. В состав Северо-Западного фронта выделялось (и лишь к 40-му дню мобилизации) не более 450 тыс. штыков и сабель. На 15-й день в составе войск на германском фронте могло быть сосредоточено не более 350-ти тыс. человек (реально же было еще меньше). К этому времени Россия могла развернуть против Германии и Австро-Венгрии лишь 27 пехотных и 20 кавалерийских дивизий, т. е. треть своих сил. Для переброски следующей трети требовалось еще 8 дней, а последние войска прибывали на фронт вплоть до ноября 1914 г.