Ружья еретиков

Фенх Анна Александровна

Пророк Виль все еще находился в пыточных, процесс по его делу был долгим — квалификаторы не то из развлечения тянули время, не то в самом деле желали досконально разобраться с непростым случаем. Рейхар уже знал, что одним из богословов был тот самый смешной пузатый «булочник», которого Рейхар помнил по судебному процессу над колдуном Ноолом с ученой собакой, умеющей узнавать время. Иногда Рейхару необычайно ярко представлялся изломанный, изувеченный, отощавший до кости Виль и низенький толстяк-квалификатор с цепким внимательным взглядом перед ним, одурманенным болью. Тогда Рейхар метался по комнате и не мог понять, что желает высказать его язык — молитву или богохульство.

И вот теперь суд завершен. «Булочник» и другие квалификаторы высказали свое мнение, приговор

был оглашен, и еретический пророк будет сожжен сегодня в числе прочих. Рейхар склонил голову так, чтобы верхний край капюшона скрыл его лицо, и направился в крыло, где собирался Совет Церкви. Время от времени Вожак выбирал в сопровождающие на Совет кого-то из своих личных агентов, среди братьев это считалось привилегией. Рейхару была оказана честь присутствовать на Совете, но если раньше он был бы горд и счастлив таким признанием его заслуг перед Церковью и Короной, то теперь он шел на Совет, как на место казни. И вновь, думая об этом, он вспоминал, как во двор, на пропахшую болью и дымом площадку, вели Улиу Тшев и как он сбежал тогда с ее казни, не решившись смотреть на то, как ее плоть пожрет огонь. Все это время Еретик оправдывал себя тем, что сам Господь дал ему возможность покинуть двор, что как раз в тот момент, когда в костре кричала Улиа, Псы рвали «открытых» Рейхаром еретиков и он должен был находиться там. Но теперь он, монах-волк, исповедник пяти обетов и верный слуга Господа, спешил мимо двора, где чернела сотня столбов, и думал лишь о том, как спасти Виля если не от гнева Церкви, так хоть от костра.

До казни еще было полно времени. Пользуясь своим положением, личный агент Генерала Волчьего Ордена мог проникнуть в пыточные камеры и, солгав о приказе самого Слепца, вынести оттуда мальчишку, а затем спрятать его за городом. В столице сейчас опасно, но пока в Инквизиции не объявили охоту на него, Рейхара-Еретика, еще можно успеть покинуть город и укрыться за его пределами. Если Виль сможет перенести несколько дней пути, то они попробуют добраться до порта, а там Рейхар устроит мальчишку на какой-нибудь корабль из тех, что зовут «гордость Короны», и отошлет на Архипелаг. Подальше от столицы, от Трибунала, от этой площадки, где торчат горелые столбы и потемневшие от дыма и жара цепи все еще удерживают мертвые тела. Тут Рейхару пришла в голову мысль о том, что Виль, быть может, уже не в состоянии передвигаться, и тогда лучшее, что он сможет сделать для мальчишки, это умертвить его столь быстро и безболезненно, как это умеют врачи. Своей рукой освободить Виля от долгого мучительного умирания на костре было бы милосердно.

Рейхар поднимался по лестнице, чувствуя себя точно так, как чувствовал на первом своем задании. Тогда, девять лет назад, Ордена Волков еще не существовало, а он, молодой монах старой Инквизиции, исповедник двух обетов, впервые проник в секту язычников и проходил обряд посвящения. Отчаянно труся и в каждом жесте или слове еретиков ища и находя подтверждения того, что он раскрыт и ведут его не причащать таинствам множества богов, но убивать. Возможно, даже ритуально. Наверняка, очень мучительно. Юный Еретик шел в пещеру, сжимая в холодной влажной ладони угасающий дымный факел. Но его не раскрыли, и через полдюжины дней вся секта была схвачена его братьями, а Рейхара перебросили в другую местность. Через четыре года после этого Инквизиция изменилась до неузнаваемости, а Рейхара после множества страшных и тяжелых проверок приняли в Волчий Орден. Так он стал одним из самых успешных агентов местности, затем доверенным агентом самого Генерала Ордена, затем одним из претендентов на место Генерала и теперь — предателем.

Во главе стола сидел Главный Инквизитор, за те два года, что Рейхар провел в столице, он видел этого темноглазого высокого человека не больше полудюжины раз. От него не исходило никакого особенного ощущения силы или власти, не знай Рейхар, кто этот человек, он бы и не подумал его бояться. Но Рейхар знал и боялся. По правую руку от Инквизитора сидел Жошуа, Генерал Ордена Псов, позади него замерли двое монахов. Слева от Главного Инквизитора сидел Генерал Волчьего Ордена,

за его плечом и занимал место Рейхар, рядом с братом Везвером, другим Волком Господа, которому сегодня была оказана честь присутствовать на Совете. Четверо казначеев — по одному от каждого Ордена, казначей Трибунала и казначей Короны, расположились по другую сторону стола и просматривали бумаги, ожидая, когда явится представитель Короны. Ни для кого не было неожиданностью, что секретарь Короля запаздывает, иногда Королем владело ребяческое настроение, и он подолгу заставлял ждать Совет, словно показывая, что страной все еще правит он, а не Инквизиция. Церковники были терпеливы и снисходительны.

— Займите своей место, — спокойно сказал Великий Инквизитор появившемуся в дверях секретарю, и прозвучало это как «знай свое место». Представители Церкви сдержали улыбку, секретарь же, дородный мужчина с дурной белой кожей и рыжеватыми, редеющими на макушке волосами, изнемогающий в слишком тесном костюме, густо покраснел и уселся на стул, сложив жирные руки на столе. Словно выстроил непроходимую стену между собой и представителями Святой Инквизиции.

— Генерал, — Великий Инквизитор повернулся к Слепцу, чтобы тот по интонации понял, что обращаются именно к нему, — доложите нам о ваших успехах.

После такого начала докладывать о поражении решился бы лишь и без того обреченный на мучительную казнь, а потому отважный человек. Слепец кивнул, не изменяясь в лице, благодаря за предоставленное слово, и развернулся к казначеям и секретарю, улыбаясь добро, как только и должен улыбаться старый священник.

— Да пребудет с вами Мировой Свет, братья мои, — белые, словно подернутые непроглядным молочным туманом, глаза Вожака слепо смотрели чуть выше голов казначеев. — Мы действительно добились определенного успеха. Столица нашего оберегаемого самим Господом Королевства, хранимый Церковью город, гордость Короны окончательно очищена от дикой ереси и колдовства.

Рейхар на мгновение задержал дыхание. Словосочетание «гордость Короны» употреблялось теперь чаще всего по отношению к новым королевским кораблям, нежели к чему-то другому, и Рейхар испугался, что Вожаку откуда-то стал известен его план посадить на такой корабль пророка Виля. Мысли метались, как встревоженные птицы в пустой келье без окон. Зачем его пригласили на Совет? Знай Слепец, что Рейхар предатель, его умертвили бы Волки Ордена, не допуская, чтобы об измене узнали Псы Господни…

— Теперь, когда всем очевидно, что реальная власть находится в руках Церкви и Короны, любое сопротивление будет подавлено, — продолжал Вожак. — Наши братья в местностях и на границах докладывают, что еретические секты вразумляются, узнав о том, какая месть пала на головы тех, кто покусился на Трибунал.

— Генерал, — Главный Инквизитор повернулся к Жошуа, и тот сложил правую руку в охранном жесте, энергично приложив кулак к груди:

— Вседержитель благоволит нам, благодаря преследованию ведьм, улицы столицы и других городов очищены от колдовского зла.

— И благодаря преследованию же опустели рынки, — проворчал казначей Короны. — И мастерские, должен заметить, тоже.

— Остались монастырские мастерские, — парировал Генерал-Пес. — Качество изделий ничуть не хуже, чем в городских мастерских.

— Вообще-то похуже, — королевский казначей поджал губы. — Да еще и товары из-за границы не ввозятся.

Он был прав, после того как столицу вычистили от ведьм и еретиков и распространять зло и богопротивные дикие мысли стало некому, оказалось, что работать некому тоже. Закрывались цеха и мастерские, таверны и публичные дома, гостиницы и ссудные лавки. Рабочие руки оставались только в монастырях — там производили некачественные, зато дешевые товары, ведь затраты на содержание рабочих составляла миска супа в день. Церковные привилегии гарантировали беспошлинный провоз этих товаров за границу, а недавние церковные полномочия гарантировали конфискацию контрабандных товаров из-за границы. Теперь дела таможни, а значит, и все внешние государственные дела перешли к Ордену Псов, а Волки Господа работали в соседних государствах в качестве шпионов.