Рваная грелка-2
Шрифт:
— Знаете, у вас самые прекрасные глаза во всем мире, — грустно прошептал он, — Хотите услышать продолжение?
Кэролайн машинально кивнула. Он печально улыбнулся в ответ, и покачал головой.
— Вот черт… Я не могу… Боже, какой бред!
— Нет, продолжайте. Все нормально.
— Ничего не нормально. Он преследует меня, а значит явится сюда. Будет допрашивать вас, выяснять, как я в этот раз выгляжу, в какую сторону пошел, что я вам рассказал… Я — дурак. Мне надо уйти. Поставить еще пару приманок. Я вернусь. Главное — попытайтесь поверить мне.
Джейсон встал, и быстрыми шагами направился к выходу, попутно напяливая
Вечерело. Город вновь ожил, люди уходили с работы. Тихо шуршал плазменным генератором небольшой трамвайчик.
Прошел еще один тоскливый день. Прошел впустую, просто так, словно время решило остановиться. Впрочем, для старости в нем всегда находилось место — такое уж свойство у времени. Оно проходит, и люди умирают, чаще всего так и не осознав, для чего появились на свет.
Патрульные сегодня немного нервничали. Одна из их машин на стоянке превратилась в хлам, будто по ней пробежал мимоходом тысячефунтовый зверь. Несколько людей видело странного мутанта в старом районе, но поймать его не представлялось возможным. Тварь, судя по всему, быстро бегала и мастерски пряталась.
Впрочем, пока все было тихо и без жертв. Фонари на улицах светили ярко, почти жизнеутверждающе. Ночью опять обещали снег густо-чернильные небеса, нависшие над городом, не оставляли ни малейших сомнений в том, что снег будет. Кэролайн одела пальто, закрыла дверь кабинета, попрощалась с полусонным охранником и вышла через холл на улицу. Глоток морозного воздуха сдавил легкие, и вырвался из них невесомым облачком пара. Она глянула по сторонам, выискивая трамвайчик или зеленый огонек свободного грантопланера, но не заметила ни того, ни другого. Дом Кэролайн располагался в пяти кварталах отсюда. Пешком идти не хотелось.
— Привет, — раздался за спиной знакомый голос, — Я боялся опоздать, но и раньше никак не мог прийти.
— Извините, — она повернулась к Джейсону, чтобы недовольным тоном заявить, что на сегодня работа закончена, что доктор устала и больше не принимает пациентов, что не верит ни одному его слову, но… наткнулась на его взгляд, — Что?
— Я знаю один уютный ресторанчик рядом, — он улыбнулся, и пожал плечами, — Первый этаж, восхитительный вид из окна на джаггаритовый сад, спокойная музыка… Я накормлю вас ужином, а вы выслушаете мои бредни про реинкарнацию. Пойдем?
Кэролайн нехотя кивнула. Часы на башенке пробили восемь раз. Здесь, на Ангеле, до полуночи оставалось еще восемь часов. Трамвай прошелестел мимо, люди в вагончиках набились столь плотно, что, казалось, столь уважаемый народом вид общественного транспорта вот-вот разойдется по швам. Погода не располагала к умиротворенным прогулкам под Луной.
Спустя несколько минут они сидели за приятным круглым столиком, цвета желтого дерева, и не спеша лакомились незатейливым восточным салатом, запивая его сухим вином. Джейсон вкратце пытался пересказать все свои жизни, часто сбиваясь и перескакивая с одного на другое, постоянно вспоминая какие-то малозначительные подробности, забавные истории или просто шутки. Получалось совсем не смешно, и он то и дело втягивал
— Жизнь за жизнью, снова и снова, — негромко говорил Джейсон, — Каждый раз я рождался, рос и постепенно вспоминал их все, до единой, примерно в возрасте двадцати лет. Тяжелое ощущение. Там, на Земле, долго была в ходу поговорка, глупая, но я, как никто другой, понимал ее смысл: «Много будешь знать — скоро состаришься». Скажите, сколько бы вы дали мне лет? По виду?
Кэролайн задумалась:
— Лет двадцать пять — тридцать. Если не смотреть вам в глаза.
Он грустно улыбнулся и кивнул:
— Так и есть. Однажды я родился в семье потомственных жрецов вуду, и был черным, словно баклажан. Знаете, что я делал всю жизнь? Пытался узнать имя моего убийцы. Втыкал иглы в дурацкую куколку, вылепленную из кала зебу и жертвенной мартышки, выплясывал дурацкие танцы, но так ничего и не добился. Спорю, что их глупый бог, наряженный в смокинг и помятый цилиндр, просто решил не связываться со мной. «Странный придурок, — наверняка прошептал он, выглядывая из зарослей тростника, Ну его…» Свою следующую жизнь я провел отшельником в полуразрушенной индейской пещерке. Я думал. Долго думал. Ничего не ел и не пил. Я думал, пока не умер, но перед смертью понял, что ищу совсем не то, что должен.
— И что же вы должны были искать? — Кэролайн глотнула вина.
— Я… — Джейсон запнулся, — Впрочем нет, лучше обо всем по порядку. Вы же хотите знать, кто преследует меня?
— Несомненно, — она глотнула еще вина.
— Он — Охотник, — Джейсон поморщился, — Примерно десять жизней назад, а может больше, я обратился за помощью в некую частную клинику. Рассказал им все, что знал. Как долго я прожил, и сколько всяких вещей теснится в моей голове. Я ведь не просто жил. Я накапливал знания. Они пообещали помочь справится с этим. Что уж они решили — мне не надо понять, но эти люди сочли меня опасным для общества. Представляете, какой урон демократическому строю может нанести такой человек, как я? Знания сотен поколений, доказательства, факты, усердно исправленные историками. Чистая правда о многих вещах. Вьетнамская война, революция 1917 года в России, незаконные клонироваия людей, эксплуатация рабов на Луне, «марсианская чистка», уничтожение колоний на Уране… Нежелательный свидетель, от которого невозможно избавиться, просто его убив. Все это я. Одним словом, они сочли меня слишком могущественным, чтобы оставить спокойно жить, и создали Охотника. Его задача — догнать меня и убить, где бы я ни был, даже если для этого придется преодолеть миллионы световых лет. И, надо отдать ему должное, до сих пор он всегда качественно справлялся со своей задачей, ведь уничтожить его мне еще никогда не удавалось.
— Интересная у вас жизнь, — процедила Кэролайн. Она до сих пор не могла поверить в то, что человек способен так врать, да еще с такими чудовищно честными глазами. — Как он вас находит?
— Психическая связь, кусочек моей души, помещенные в безнадежно прочное андроидное тело, — Джейсон устало пожал плечами. — Мне надо радоваться, что эта тварь дает мне каждый раз дотянуть до двадцати. А потом — щелк! И его механизм включается, в унисон с моей памятью.
Официант принес десерт — несколько маленьких пирожных на ослепительно белом подносе и пару чашек ароматного кофе. Джейсон подвинул к себе одну, отхлебнул и обжег язык.