Рваный край
Шрифт:
Мэтью заметил, что когда Ирен вымоется и приведет себя в порядок, то будет весьма привлекательна.
Он подумал о Джейн, такой же оборванной, может быть, также спасенной, и его захлестнула волна горя и жалости. На мгновение он возненавидел их за то, что они живы.
В лагере они застали хаос. В результате сильного толчка мамаша Латрон снова впала в помешательство: она смотрела в небо и кричала, что видит ангелов, идущих с огненными копьями и щитами ярче бриллиантов. Энди жаловался, что его отбросило и еще больше повредило ногу. Билли разжег костер, но ужин готов не был.
Миллер
– Какого дьявола ничего не готово?
– Я делал загон для кур. Вы мне сами сказали.
Миллер гневно поглядел на шаткое сооружение из сетки и кусков дерева. Пнул ближайший столбик, тот упал.
– Ну и работа! Где Ширли?
– В палатке.
Миллер позвал ее, она вышла. Ширли плакала и была еще менее привлекательна, чем всегда.
– Где ужин? – спросил Миллер.
Ширли показала на мамашу Латрон:
– Она не помогала. А я испугалась землетрясения.
Миллер ударил ее, и она снова заплакала. Удар был не силен, но, как заметил Мэтью, нанесен с сознательным высокомерием. Он должен был произвести впечатление на новеньких, следивших молча за этой сценой.
– За работу, – сказал Миллер. Обернувшись к Эштону, он добавил: – А вы, старый бесполезный педераст, помогите ей. Мы сами займемся загородкой, которую вы должны были сделать.
Пока мужчины занимались загородкой, а Ширли и Эштон готовили ужин, Ирен и Хильда вместе с Мэнди спустились к ручью. Вернулись они умытыми. Ирен оказалась привлекательной девушкой с густыми черными волосами, очень красивыми, когда смылись грязь и известь, большими карими глазами и правильными чертами лица. В нормальном мире почти каждый мужчина бросал на такую девушку второй взгляд, а здесь ее воздействие даже на Гарри и старого Эштона было несомненным. Хильда, хотя и не столь привлекательная – у нее были слегка выступающие вперед зубы и подслеповатый взгляд близоруких, лишенных очков глаз, – тоже была приятной девушкой. Ширли по сравнению с ними выглядела обыкновенной шлюхой, и судя по ее угнетенному виду и всхлипываниям, она это понимала.
Де Порто был особенно внимателен к обеим девушкам во время ужина. Миллер, с другой стороны, проявлял к ним вначале мало интереса и выглядел задумчиво. Он как будто решал трудную задачу. Мэтью догадывался, какова эта задача, и гадал, как он разрешит ее, – точнее как доведет свое решение до остальных.
В конце ужина Миллер неожиданно встал. Обращаясь к Ирен, он сказал:
– Мне нужно с вами поговорить. – Она кивнула. – Пройдемся.
Ирен, не отвечая, продолжала смотреть на него и не двигалась.
С жестом нетерпения и гнева он обернулся к Мэтью.
– Вы тоже пойдете, Мэтти.
Мэтью позабавила его роль компаньонки, но девушка, по-видимому, была довольна. Они пошли по вершине утеса в сторону Джербурга. Вечер был теплый, и в воздухе гудела мошкара: катастрофа, очевидно, не причинила ей вреда. Миллер ничего не говорил, но молчание подействовало на девушку – она начала говорить быстро и нервно о землетрясении и о том, как они оказались в ловушке; такие нервные разговоры о катастрофе были, по-видимому, свойственны всем выжившим.
Она замолчала, когда Миллер сказал:
– Теперь все новое. Вы
С ноткой вызова она ответила:
– А разве нельзя, чтобы решали все вместе?
– Послушайте, – сказал Миллер, – вы умная девушка. Если бы мы с Мэтти не организовали остальных, вы все еще сидели бы в своем подвале. Думаете, они побеспокоились бы о вас?
Он нервничал, таким Мэтью его еще не видел. Девушка, наоборот, хорошо владела собой. Что бы ни произошло сейчас, подумал Мэтью, она станет важной фигурой в группе.
Ирен с холодком сказала:
– Мы очень благодарны за освобождение. Мне бы не хотелось, чтобы вы думали иначе.
Миллер продолжал.
– Мы должны действовать энергично. А у нас… ну… не все решено. Кто-то должен был возглавить всех. Таким человеком оказался я. Остальные слушаются меня, потому что так лучше для всех.
– Я уверена, что из-за нас с Хильдой у вас не будет никаких затруднений.
– Из-за Хильды нет, а из-за вас будут. – Она вопросительно взглянула на него. – Вы девушка – Он в затруднении отвел взгляд. – И очень хорошенькая девушка. У вас будут неприятности с Де Порто, может быть, с Гарри… и с Энди, когда у него заживет нога.
– С этими трудностями я справлюсь сама.
– Нет, не справитесь. Вы еще не поняли, насколько все изменилось. А я не могу рисковать раздорами в лагере. Поэтому, когда мы вернемся, я скажу всем, что вы моя девушка.
Она холодно взглянула на него. Ирен явно принадлежала к людям, которые не совершают опрометчивых поступков. Она сказала:
– Мы с Хильдой будем жить в одной палатке.
Миллер быстро ответил, довольный достигнутым компромиссом:
– Мы приготовим для вас палатку. Я знаю, что вы за девушка. И не тороплю вас. Но вы будете под моей защитой – остальные должны это понять.
– А Хильда?
– Она может поступать, как хочет. Как хотите вы.
После паузы она сказала:
– А Ширли? Я поняла, что она тоже под вашей защитой.
– Ширли шлюха. Забудьте о ней.
Ирен сказала:
– Я очень устала. Идемте назад.
По молчаливому согласию последнее слово осталось за ней. Сильная натура. Не возвращаются ли они к матриархату, подумал Мэтью. Возможно, все решал этот момент.
На обратном пути Миллер много разговаривал и смеялся. Он явно обрадовался достигнутому соглашению. Мэтью понял, что его роль быть не только компаньонкой, но и утверждающей инстанцией. Он надеялся, что Миллер не будет очень рассчитывать на него.
На полпути к лагерю он сказал:
– Слушайте.
Они стояли неподвижно, Миллер на полуслове замолчал. Звук доносился из темнеющей голубизны. Значит, по крайней мере одна выжила. Птица, пропев несколько нот, замолкла.
6
Через пять дней после первых толчков хорошая погода кончилась. Утром небо затянули облака, и днем и вечером лил проливной дождь. Ночь провели в сырости: палатки протекали и через короткое время стали почти бесполезны для защиты от непогоды. На следующее утро поднялся ветер, и рассвет осветил влажную и жалкую сцену.