Рядом с красавцем
Шрифт:
Мужчина устало прикрыл глаза.
– А если я начну извиняться?
– Пожалуйста, нет! – испугалась Мэриан. Джон взглянул на нее, и огонь в его глазах немного потускнел.
– В таком случае, не начать ли нам все сначала? Сделаем вид, что я только что вошел. Найдется что-нибудь, что я мог бы разогреть себе на ужин?
– Я сама разогрею, – быстро сказала Мэриан и тут же подумала, что он, может быть, хотел поужинать в одиночестве. – Если только ты предпочитаешь… – добавила она запоздало.
– От компании не откажусь. Если
– Нет. – Она глубоко вздохнула. – Мы смотрели твою передачу вчера.
– И как?
– Я ни слова не поняла из того, что ты говорил.
– Тогда придется на днях провести семинар. Ты быстро усвоишь терминологию.
– Кое-что я уже усвоила. Например, «преимущество игры на своем поле».
Он ухмыльнулся, и лицо его осветилось той самой обаятельной и опасной улыбкой, которая и нравилась и в то же время пугала Мэриан.
– Прекрасно. А что если мы перенесем нашу дискуссию куда-нибудь в другое место, более подходящее?
– Я: – Мэриан огляделась, с удивлением обнаружив, что они все еще находятся в ванной, и улыбнулась в ответ. – Пойдем на кухню, и может быть, мы возьмем тайм-аут.
– Ага! Твой словарь не так уж ограничен. Молодец, ты подаешь надежды.
– Спасибо. – Мэриан осторожно зашагала через холл по мокрому, точно болотный холм, ковру. – Но не забывай, кто собирался встать у плиты.
Джон засмеялся.
– Об этом я совершенно не беспокоюсь. Ты ведь хотела как-то выразить свою благодарность, не так ли?
Хуже всего то, что он и тут прав. И если бы в тот вечер Мак-Рей прибег к «шантажу», она бы не устояла.
Джон настоял на том, чтобы взять с собой детей в поездку по магазинам в понедельник, пока Мэриан осмотрит пару новых домов.
– А ты уверен, что справишься? – с сомнением спросила она, глядя, как Джон усаживает всю ораву в машину. – Они могли бы поехать со мной, а потом мы бы заехали за покупками.
Он только ухмыльнулся, ободряюще махнув рукой, и уселся за руль.
– Ну, пока!
Глядя, как они уезжают, Мэриан чувствовала себя странно, поскольку уже очень давно не принадлежала лишь себе самой. И вот теперь она абсолютно свободна, но, вместо того, чтобы прыгать от радости, почему-то чувствует себя не в своей тарелке. Ладно, нечего заниматься самокопанием. Поехали и мы прокатимся.
Возбуждение от того, что она может сесть в автомобиль, не пристегивая детям ремней безопасности, не набивая его необходимыми предметами вроде бутылочек, запасных штанишек и игрушек, возбуждение это было так велико, что у нее даже участилось дыхание. Мэриан казалось, что автомобиль бежит веселее, подскакивая на ухабах и рытвинах узкой сельской дороги.
Вернувшись через два часа, она застала Джона и детей за ленчем, состоявшим из макарон с сыром.
– Я нашла дом, – сияя от радости, объявила она.
Выражение лица Джона не изменилось ничуть. И странно, это немного задело Мэриан. Джесси и Анна не обратили
– Я не хочу, чтобы вы уезжали.
– Я знаю, малышка. – Мэриан захотелось обнять ее. – Но ты ведь понимаешь, что нам нужен собственный дом, не так ли?
Эмма насупилась и отвернулась.
– Наверное, – сказала она бесцветным тоном.
Мэриан заговорила, стараясь, чтобы голос звучал радостно.
– Он больше, чем тот, последний. И задний двор огорожен, так что мне не придется делать ограду самой. А разве ты не скучаешь по Эджи и Родо? Уверена, что они соскучились по нас.
Эмма оттолкнула тарелку, не обратив внимания на ложку, которая упала на пол, зазвенев.
– Они могли бы жить и здесь. Папа не стал бы возражать.
– Мы и так уже сели ему на шею, – живо возразила Мэриан. – Твой папа был так добр, что приютил нас на время, но добавить сюда еще и двух кошек и двух собак было бы уже слишком. Хотя Кристина, ты ведь знаешь, любит их.
Возможно, она не права, но слишком тягостно чувствовать себя в долгу у стольких людей, чувствовать себя всем обязанной.
Остаток дня Эмма оставалась угрюмой и демонстративно отвергала все, с чем обращалась к ней Мэриан.
Джон скрылся в конюшне и, как и обещал, появился только в шесть часов вечера, грязный, усталый и потный.
– Позволь, я только по-быстрому приму душ, – сказал он и снова исчез.
– Эмма, хочешь накрывать на стол? – позвала Мэриан.
И не удивилась, когда из гостиной последовал отрицательный ответ.
– Вот так!.. – громко сказала Мэриан пустой кухне. В душе она почувствовала печаль, ведь Эмма всегда горела желанием помогать ей в домашней работе. Мэриан догадывалась, кем видит ее девочка, и не возражала. Ей и самой хотелось играть роль матери. Но было ли это правильно по отношению к Эмме?
За обедом Джон небрежно спросил:
– Ты уже отдала задаток за жилье?
Мэриан молча вздохнула при этом напоминании. Она немного сожалела, что заплатила даже больше той возмутительной суммы, которую требовала хозяйка. Она заколебалась на несколько секунд, но вспомнила о поцелуях Джона и тут же решила, что должна бежать прочь, пока еще не поздно.
– Да. К тому же дом пустой. Мне понадобится всего несколько часов на уборку – и можно переезжать. Надеюсь, ты поможешь еще раз. Когда тебе удобно, разумеется.
– В любое время, – ответил Джон резко.
Ужин прошел в молчании, поскольку ни Эмма, ни ее отец не разговаривали за столом, а Мэриан чувствовала себя слишком усталой, чтобы стать инициатором беззаботной болтовни.
Дух товарищества, объединявший их последнее время, исчез. Мэриан уложила Анну и Джесси, а потом зашла в спальню Эммы поцеловать ее перед сном. Девочка холодно приняла поцелуй и тут же отвернулась.