Рядом с тобой
Шрифт:
Громыхнуло ведро – это мама пошла доить корову. Если Юрка не врет и мама пойдет в магазин, то можно сбегать к этой дылде. А почему нет? До ее хаты туда-обратно десять минут, а мама придет через час, а то и больше.
Галя переместилась в столовую – оттуда виден коровник. Мама вышла из сарая с полным ведром. Галя вздохнула: сейчас процедит молоко и начнет канючить: «Выпей, здоровее будешь». Не будет она здоровее, потому что парное молоко – это ужас. Галю тошнит, а мама все равно заставляет. Вот Юрка целый литр выпивает, да еще заедает батоном
Она вошла в кухню. Юрка сидел на табурете. Увидев Галку, он раскрыл книжку, сказал маме:
– Смотри, это место, где индейцы майя приносили жертвы своим богам, – и покосился на Галю.
Галя зубами скрипнула, но в книжку не заглянула. Мама заглянула – она не может долго сердиться, сказала: «Как интересно!» – процедила молоко, дала котенку Никите и налила в Галину кружку. Она не попросила, а приказала выпить.
– А ты пустишь меня завтра на «Фантомаса»? – спросила Галя с невинным видом, сжимая в руках теплую эмалированную кружку.
Мама опешила:
– Как ты можешь об этом спрашивать?!
– Но я не могу сидеть все время дома.
– Можешь! Будешь сидеть, пока горло не пройдет!
Она стукнула по столу литровой Юркиной кружкой и наполнила ее до краев парным молоком.
Юрке приказывать не надо – он сам взял варенье, батон, сел за стол и положил перед собой книжку. Галя давилась молоком. Мама мазнула помадой по губам, сказала, что в магазин собралась, что вернется через час, взяла сумку и ушла.
Тоже проблема – обмануть маму! Как только калитка захлопнулась, Галя половину молока вылила Никите, а остальное пододвинула Юрке.
– Выпей, а то не пойду!
Юрка ухмыльнулся и все выпил. И даже пузыри не пустил! Жаль, что с сырыми яйцами не обманешь, думала Галя, глядя на белые усы над верхней губой брата, – мама сама их разбивает и заставляет пить. И рыбий жир тоже заставляет, но Галя не противится, потому что от этого жира ноги будут стройными, а пока они кривоватые. Юрка поставил чашку на стол и, вытирая рукавом молочные усы, прищурился:
– Ну?
– Баранки гну! – огрызнулась Галя, отлично зная, что побежит прямо сейчас. – Давай твою записку!
Кот вышел в коридор, посмотрел на Галю и принялся умываться.
– Выпей мое молоко, – сказала ему Галка, надела шапку, шубку и сунула ноги в сапоги. Натянула рукавицы, чтобы кожу на руках не ободрать о мерзлую щеколду, и по дороге прихватила швабру, стоявшую под лестницей на чердак. На крыльце она быстренько сбила шваброй сосульку и, хрустя ею, выскочила на улицу.
И налетела на маму. От неожиданности она замерла, держа сосульку в руке. Но мама ничего не сказала, схватила Галю за руку и поволокла в дом.
– Юрочка, сынок, собирай вещи, быстро! – крикнула мама, снимая пальто. – Галя, помоги брату!
– А что случилось? – в один голос спросили дети.
– Мы уезжаем.
– Опять?
– Да, опять.
– Далеко?
Дети радостно переглянулись.
– Далеко.
– А
– Не волнуйтесь, собирайте вещи.
Мама снова убежала и вернулась с папой. Папа стряхнул снег с сапог, ушанку повесил на крючок, погрел руки о печку и снял со шкафа все три чемодана, а они вынули из буфета торбы, в которых уже перевозили свои игрушки.
– Может, оставите игрушки? – спросил папа. – Вы уже взрослые.
Слова папы ошеломили их.
– Оставить? – Брат и сестра переглянулись. – Вот так? Сразу?
– Да. Когда-то ж это надо сделать, – он развел руки в стороны. – Хотя… решайте сами…
Дом они покинули через два дня глубокой ночью. Из игрушек взяли Галкину немецкую куклу и Юркину меховую собаку, а торбы наполнили книгами. В Кишинев на своем «москвиче» их отвез сын бабушки Лейлы, отец дылды. Было очень жаль расставаться с этой дружной и гостеприимной цыганской семьей. Галя и Юрка любили бабушку Лейлу, она пекла вкусные пироги и предсказывала будущее. Гале она предсказала красавца мужа и вечную любовь. Юрка сокрушался, что он не цыган, и мечтал попутешествовать с цыганским табором. Дурачок, мама бы ему так показала это путешествие, что два дня не смог бы сидеть.
На дизельном поезде они добрались из Кишинева до Одессы. С одесского железнодорожного вокзала Петя отослал телеграмму своему другу Абу Бисаеву: «Вынужден снова переехать скоро пришлю новый адрес обнимаю Петя», – и вернулся в зал ожидания.
– Папа, куда мы едем? – спросил Юра.
– На мою родину.
– Это далеко?
– Сутки поездом, потом на автобусе – и на месте.
Петя посмотрел на жену – на ее лице застыла тревога. Он взял ее за руку:
– Все будет хорошо.
Вера улыбнулась, но глаза по-прежнему были грустными.
– А где мы будем жить? – спросила Галя, заглядывая в сумку, в которой спал Никита.
– Мы построим дом.
– Большой?
– Очень большой.
– У меня будет своя комната? – спросил Юра.
– Обязательно.
– А у меня? – Галя оторвалась от котенка.
– И у тебя. – Петя погладил дочку по плечу и повернулся к жене. – А у нас будет большая спальня.
Как же ему надоело жить по чужим квартирам! Хватит! Больше никаких переездов! А дом построить нетрудно – он хороший столяр, и работу ему найти несложно.
Они предполагали такой ход событий и несколько раз обсуждали, куда поедут, если что.
– Может, в Харьков, на твою родину? – спросил он как-то у жены.
Верочка усмехнулась:
– Ты посмотри на себя в зеркало, у тебя ж на лбу написано – хочу домой.
У нее на лбу были написаны эти же слова, но она неоднократно повторяла, что там ее никто не ждет. Даже родная сестра.
В поселок Березино, что на середине пути между Могилевом и Минском, они едва добрались с могилевского вокзала из-за пурги и заносов – автобус ломался два раза.