Рядовой для Афганистана
Шрифт:
– Петя, эй, а что мы не идем колеса пинать, – спросил я своего «комода».
– Хочешь дюлей от разведчиков схлопотать? Это у них быстро! Я смотрю, ты смелый стал! Мало мы вас ночью воспитывали, сегодня значит добавим.
– Есть, товарищ гвардии сержант! Всегда готовы! – с издевкой ответил я.
– Э-э! Одуванчиков, ты чо-о веселый такой? Смотри у меня, солдат, а ну запрыгнул на турник! Двадцать раз начал подтягиваться…
Я висну на перекладине и к своему удивлению кое-как, но делаю одиннадцать подтягиваний. Видно жаркий
«Деды» дают сигнал, и мы занимаем сектор рукопашки. Я выбрал себе бревно, обмотанное грубой веревкой, и стал молотить по нему кулаками и локтями, впадая в полное остервенение. «Что со мной происходит, может, выходит то, что нужно оставить в прошлой жизни, навсегда? Мое детство? Или делаю очередную попытку настроить себя на жесткую реальность, в которую я попал по собственной инициативе и безрассудству. Ведь если я сейчас не настроюсь на волну военной обстановки, то меня просто может все это уничтожить, как физический объект». Дембеля заметили мою злость, но не подали вида. Я немного запыхался и пока переводил дух, заметил одного парнишку, с которым учились в Каунасе. Он с улыбкой направлялся ко мне – это был мой приятель Славка Четкин
– Привет, Санек, ты что ли, я тебя не узнал! – крикнул он. – Ты так на бревно взъелся, будто это душман! Ха-ха! Ты где, как устроился? – Слава был доволен и спокоен.
– Славик! – обрадовался я. – Наконец-то, одна родная мордашка появилась! Я во второй роте нашего батальона. Мы радисты-переносники. Главное, что с Александром Семеновым в одном взводе.
– А, я понял, это ваш взводный, который летел с нами в Афганистан.
– Ну да. Он по ходу сам не ожидал попасть взводным в роту переносников. Ехал как командир в роту командно-штабных машин. А ты сам-то, в какой роте, быстрей рассказывай! Как у вас «деды», боевые? – спросил я и стал торопиться.
– А чо, «деды»… нормальные «деды». Попал я в ремонтный взвод, будем радиостанции ремонтировать, которые повредятся во время боевых. О, взводный у нас прикольный, анекдоты нам вечером рассказывает. Мы ржем. Ха, кадр, в общем, прапорщик Д-д-д-дрозд! – засмеялся Славка и запрыгнул на ближайшие брусья.
– Взводный прапор? Что за фамилия у него странная? – поинтересовался я.
– Фамилия обычная – Дрозд. Просто, когда он говорит, то сильно заикается, контуженый на всю голову. Его машина подорвалась вдребезги, а он цел. Дали ему «За Отвагу». Осталось ему здесь полгода, потом предупредили, что сразу
– Слушай, а наш прапорщик, он же старшина роты, тоже контуженый – после подрыва, но тут все наоборот. Диагноз – псих и садист. Мы с Витьком его ненавидим.
– Да, со старшиной вам не повезло. Посмотреть бы на него, – сказал Четкин и ловко спрыгнул с брусьев.
– Нет, ерунда, пустое… тут все сложнее, абсолютно чужая страна, воздух не такой как в Фергане… Я в смысле – присоединить к Союзу, – поразмыслил я и продолжил, – Славик, а «деды» молодых бьют, то есть вас? – спросил я в надежде услышать горькие вещи и посочувствовать другу.
– Какие «деды», во взводе всего восемь десантников из них нас молодых трое, еще два «черпака». Вот и осталось три «дедушки», они ребята технари, все сержанты. Им надо нас всему научить, а самим свалить на дембель. Дрозд неуставные разборки тоже не любит.
– Ух ты, а нас уже немного отбоксировали, борзые они! Их больше двадцати, а нас двое – Витек «Кинжал», и я. Я думаю, это наш прапор этот бардак поощряет.
– Гее, ладно, не кисни, Шурик! Главное, мы в батальон попали по специальности! Будь!
– Давай, я зайду к тебе в роту, – ответил я и стукнул кулаком, по-дружески, Славика в плечо.
– Хоп бача!
– Это что значит, Славка?
– Все нормально, значит, по-местному – по афгански… – крикнул Славка и убежал догонять своих.
Его поджарая и треугольная спина выдавала в нем спортивного парня, что редкость для избалованного москвича. Славка с детства готовился в десантуру: занимался борьбой и рукопашным боем, видел себя крутым разведчиком. Теперь сидит с паяльником и радиосхемами. Неисправимый романтик.
Дембеля заинтересовались моим собеседником и грубо спросили кто это.
– А, этот гимнаст, ха, «черпак» из разведки, – откровенно соврал я, – из какого-то батальона. Точнее не знаю, может спецназовец.
Зачем я сказал тогда так, точно в воду глядел. Дембеля, конечно, не поверили, а я упал на кулачки и принялся отжиматься пятьдесят раз за улыбчивость и борзость в речи.
Перед завтраком, на построение нашего батальона пришли все офицеры. Комбат, лет сорока пяти, без особых примет, подтянутый и выбритый офицер, поздравил молодое пополнение с прибытием в Афганистан и заверил нас в том, что мы попали в лучшую воинскую часть во всей 103-ей ВДД. Ведь на войне ни шагу без разведки и ни полшага без связи.
Свои заверения комбат дополнил пламенной речью.
Конец ознакомительного фрагмента.