Рядовой. Назад в СССР. Книга 1
Шрифт:
Руку тоже обработали, перевязали. От работ, конечно же, временно освободили. Перед парнями, правда, было неудобно. Откосить-то я хотел, но не так. От обычной работы я не отказывался, хотел помочь в других делах…
В общем, до завтра меня оставили в лазарете. Для наблюдений. Все-таки начальник медицинской службы у нас был дотошным, от подобных моментов не отмахивался. Толку от того, что меня снова на трубы отправят? Еще, инфекцию, какую занесу…
Короче говоря, вот так и получилось откосить от неприятной работы, со стороны командования ко мне претензий особо
В канцелярии командира первой роты раздался поздний звонок.
Звонили не по внутреннему. Отставив кружку с горячим чаем, он поднял трубку.
— Слушаю, Воронин!
— Антон Сергеевич, это Виктор Викторович Кикоть. — раздалось оттуда. — Узнали?
— Конечно, узнал! — с готовностью ответил ротный. — У вас остались какие-то вопросы или появилась интересная информация?
— Ну, тут как посмотреть… Вот ваш боец, рядовой Громов. Максим Сергеевич, — голос у чекиста был спокойный и вкрадчивый. — Как он себя ведет? Есть что-то подозрительное в его поведении?
— Нет, все нормально. Совершенно обычное поведение. Не лучше и не хуже других.
— Не лучше других? — фальшиво удивился КГБшник. — А у меня есть информация, что он уже успел отличиться на стрельбах. И не раз. Хотя ранее, нет никаких сведений о том, что он вообще из чего-то стрелял. Ни в тире, ни на охоте. Вообще ничего.
— Хм, странно… А он говорит, ранее стрелял из мелкашки. Так, ну… И что вы хотите этим сказать?
— Погодите. Вы не меня не дослушали, товарищ капитан! — перебил его Кикоть. — В его личном деле есть пометка, что он владеет приемами айкидо и дзюдо. Но никаких секций при этом он не посещал. Так же я узнал, что на сборном пункте он проявил навыки надевания новой военной формы, причем чуть ли не в совершенстве. Это наталкивает мысли на то, что он не тот, за кого себя выдает…
Воронин шумно выдохнул. Ожидал продолжения.
— Конечно, это все мелочи и на основании этого делать какие-то выводы рано… — продолжил чекист. — Однако я взял на себя обязательство проверить данные на его отца. И знаете, что я обнаружил?
— Что?
— Ничего. Вообще ничего. Отец Громова, Сергей Николаевич, уже несколько лет не живет в Советском Союзе. Якобы уехал вместе с научной геологической экспедицией в Норвегию, да там и остался. В общем так, товарищ капитан… М-м… Присматривайтесь к вашему солдату, возможно, нужно дать ему больше свободы, чтобы он себя проявил как-то еще. Если будет что-то странное, звоните мне в любое время. Мой телефон, у вас есть. Как поняли?
— Понял, Виктор Викторович.
— И еще, но это только между нами… Мы допросили пленного, что Громов запер на складе… Говорит, что у них в части был сообщник!
— Чего?! — повысил голос Воронин, привстав со стула. — Это исключено!
— Угу… Может и так, а может и нет… Мы разберемся! Всех благ!
Далее чекист положил трубку, Воронин услышал только
— Да-а… Вот так история! — вздохнул он. Задумчиво постучал пальцами по столу, затем вернул трубку обратно на корпус телефонного аппарата. Затем крикнул дневального.
— Где рядовой Громов?
Глава 15
Не кочегары мы, не плотники…
Капитан Игнатьев вошел в свой кабинет, сразу обратил внимание, что на столе лежит желтоватый конверт. Судя по всему из плотной бумаги.
— Семенов, это откуда? — лениво спросил он, положив кожаный планшет на стул.
— Посыльный принес с первого этажа. На ваше имя пришло, товарищ капитан, — отозвался старший сержант, что был у него нештатным помощником.
— От кого?
— Не знаю, конверт был заклеен. Адресная строка отправителя пуста.
— Ясно. Сделай-ка чаю, а я пока взгляну, что там…
Старший сержант Семенов отправился исполнять поручение, а капитан внимательно осмотрел конверт, повертел его в руках. Даже понюхал. Опасения у офицера не было — он понимал, какой структуре принадлежит данный почерк.
Так делали сотрудники хорошо известного ему комитета из трех букв. Причем не абы кто, а те, с кем он когда-то учился и работал.
Взял ножницы, отрезал срез плотного конверта. Внутри лежал сложенный пополам тонкий лист бумаги, отпечатанный на машинке. Там значилось:
«Будь сегодня в центральном парке, в 14.00. Есть разговор. Точнее, даже два.» И подпись: В. Кикоть.
— Любопытно… — проворчал капитан, посмотрев на часы. Фамилия человека приславшего ему письмо, была знакомой. — Ну, как скажешь!
В роту я вернулся через день. Но лишь потому, что меня начмед не отпускал.
Никто на меня не злился, даже «старики». Их, кстати, неожиданно для них самих, тоже загоняли, но не на стройке, а по нарядам. Оно и понятно, раз есть приказ сверху переключиться на строительство, то это в приоритете и нужно задействовать больше личного состава. А попробуй-ка заставить «дедушку» красить полы или месить лопатой бетон. Себе дороже выйдет. Ротный это прекрасно понимал, а потому грамотно перекинул всех молодых солдат на строительные работы, а стариками забил все имеющиеся наряды. В целом, такой расклад всех устраивал.
В тот же день, вместо меня, Шухову в помощь дали кого-то еще, так они на пару целыми днями колотили и сверили, протягивая новую систему. Тоже чугунную.
Вышел из подразделения, направился к своим.
Но не прошел я и пятидесяти метров, как меня окликнули.
— Громов! — это был прапорщик Лось, который курил в сторонке. — Ты куда идешь?
— На рабочку. Не могу я, товарищ прапорщик, ничего не делать. На меня свои же косо смотреть будут.
— Да ладно? — усмехнулся тот. — С перевязанной рукой? Ну, пойдем со мной, посмотрим, как в туалете обстоят дела. Ты же в курсе, что тебя Степанковым заменили? Дело пошло быстро, вчера аж до десяти вечера работали. Работоспособность на высоте.