Ряска Правды

Маррн Лика

— Злата, — осторожно протянула она. — Ты же в курсе, что море для болотных губительно?

— Да, я знаю, — махнула рукой я. — Я сама туда не сунусь. Но Реджинальд сильный маг и… — я опять покраснела под ''понимающим'' взглядом Румяны. — Прекрати! — возмутилась я.

— Все мы были молоды, — вздохнула тетушка. — Как он? Красив собой? Горбат? Уже рогат?

— Тетушка! — воскликнула я. — Мы говорили о серьезных вещах! Но да, красивый достаточно.

Румяна рассмеялась:

— Ну вот видишь, я же знаю, о чем говорю. Как он? Ругается?

— Нервничает, — призналась я. — Виду

не подает, но нервничает. Я ему ещё не сказала, но, думаю, он будет рад, когда узнает о кристалле.

— Расцелует, — хохотнула Румяна. — Ну ладно, не сердись. Могу подсобить. Закрой глаза и представь, что ты протягиваешь руку ладонью вверх. И сама тоже протяни.

Я послушно прикрыла глаза и расслабилась. Вернее, попыталась расслабиться — Румянино «расцелует» пробудило целую кучу воспоминаний… В одном из которых меня действительно расцеловали. Но я фыркнула — негоже кикиморам о таком думать! Голова упрямо напоминала о Редже, но я мотнула ей и заставила себя нырнуть в омут тьмы. Плавать в пустоте было легко и привычно. Я представила передо мной Румяну, стоящую не в одежде смертных, а в обычном тинистом одеянии болота. Она протягивала мне что-то. Я улыбнулась и…

На мою руку приятной тяжестью легло что-то холодное.

— Ты мастер, Златеника, — удивленно пробормотала Румяна. — Не думала, что действительно получится. Из тебя бы вышла и впрямь хорошая Хозяйка.

Я зарделась от похвалы, рассматривая полученную вещь. Это был небольшой, хорошо отполированный камень. Он был цвета коры старого дуба, но по нему шли тонкие полосочки, которые переливались золотым. В камне была продолблена маленькая дырочка, через которую была продета грубая цепочка.

— Что это? — удивилась я.

— Тигровый глаз, он редкий в наших местах. Я камень заговорила — он твоего суженого успокоит и… Может, на какие мысли наведет.

— Тетушка! — возмутилась я, крепко сжимая камень в кулаке.

— Ой, ну полно, полно! — расхохоталась Румяна. — Ладно, головастик, мне пора. Отдыхай.

— Уже бегу, — буркнула я.

Отражение Румяны подернулось дымкой, задрожало и исчезло. Я осторожно прикоснулась к холодной глади зеркала. Вот бы и я умела так же… Только с кем мне разговаривать?

Очень хотелось, правда, извиниться перед Ивайло, но ничего не поделаешь.

Я встала со стула и подошла к окну, отложив камень на стол. Этот камень был сейчас для меня кусочком дома, куда я никогда не смогу вернуться, и я предпочитала не видеть его, не дотрагиваться. Это было бесполезно.

Окно распахнулось по взмаху моей руки. Чем учиться открывать и закрывать щеколды, завязывать и развязывать узлы — не проще ли просто научиться один раз магии, и тогда все пути будут открыты?

Город уже просыпался. Внизу по улице пробежал какой-то мальчишка с тяжелой сумкой под мышкой — наверняка доставляет важные письма. В такой тревожный момент любое письмо важное… Я начинала немного понимать жизнь этого города.

Крыши поблескивали, а я смотрела на него сверху, щурясь и изучая. Булочник растопил печь — Реджинальд специально указал мне на его дом, сказав, что если во время одной из моих прогулок меня застанет дождь, я могу укрыться только у него.

Как будто дождь когда-то заставлял

меня искать укрытия! Каждый дождь был особенным. Здесь у дождя немного другой вкус — на Севере он чуть менее сладкий. Летний дождь приторный, слишком теплый. Он не приносит прохлады, только забавляется. Осенний дождь по вкусу напоминал болото, поэтому был моим самым любимым. Такой немного затхлый вкус, но с тем же свежий, напоминающий о грядущем снеге. Весенний дождь по вкусу немного похож на вкус стебля одуванчика, если, разумеется, кому-то кроме меня удавалось его попробовать.

У снега, разумеется, тоже свой вкус. Но о снеге мне тоже сейчас думать не хотелось. О зиме. Лед я ненавидела и обожала одновременно. Он намертво захлопывал ловушку болота, даже река замерзала — но, с другой стороны, он был удивительно красив. Я различала столько мелких пузырьков, столько мельчайших узоров на его поверхности, что это делало безоттепельную зиму ещё более-менее сносной.

Люди распахивали окна. Где-то звонко рассмеялся ребенок — такие звуки заставляют улыбаться даже тех, кому не положено этого делать по долгу службы или по каким иным причинам. Ветер донес до меня запах свежего хлеба, и рот наполнился слюной. Я не могла отрицать — человеческая еда все же потрясающе вкусная.

Особенно этот хлеб с неизвестными мне злаками, необычный на вкус, который прямо тает во рту… А как люди умеют готовить мясо! На болоте, разумеется, огонь не разведешь. Готовка обычно заключалась немного в другом. Ну и некоторые существа баловались магией, чтобы разнообразить вкус. Соревновались, кто какой орган вкуснее приготовит. А тут — пальчики оближешь! Свежее, сочное, нежное, а подлива…

Вдруг мне в голову пришла идея. Я практически молнией метнулась к стене и несколько раз изо всех сил дернула за шнурок вызова служанки. Я понятия не имела, как эта система работает — но через пару минут передо мной, поправляя наспех напяленный чепец, стояла служанка, пытаясь держать глаза открытыми.

— Мистер Байтс уже встал? — поинтересовалась я, сидя на подоконнике. Подоконник был широкий. Мягкий, прохладный ветер дул, ничем не напоминая вчерашнюю бурю, он был по-осеннему приятный. Но девушка почему-то поежилась — наверное, я выдернула её из теплой постели.

— Да, миледи, — поклонилась девушка.

— Позовите его, будьте так добры, — мило улыбнулась я. Действительно мило, а не как обычно. В это утро не хотелось никого презирать и унижать… Но на девушку это произвело отнюдь не ободряющее впечатление. Она испуганно вытаращила глаза и, кланяясь, попятилась к стене мимо двери.

— А… — хотела было я указать ей на такую ошибку, но девушка уже разобралась сама, просто-напросто врезавшись в стену, и уже только потом, с третьей попытки, попав в дверь. Я пожала плечами. Главное ведь — результат.

Испуг девушки меня порядком насмешил. Я уж было представила, как служанка вбегает в комнату к Байтсу, который напяливает золотую шпагу, кланяется и испуганным голосом лепечет.

«Милорд, она в очень хорошем настроении…»

Байтс бледнеет, роняет шпагу и бросается к двери. Потом, одумавшись, краснеет, все же возвращается за оружием и вновь бежит ко мне, спешно цепляя его на пояс.