РЯВанш! (СИ, с иллюстрациями)
Шрифт:
Внезапно ветер снёс завесу, скрывавшую "Конго" и "Харуна", и они оказались перед русскими канонирами как на ладони. Управляемая вручную 1-я башня в это время изредка бросала поднимаемые также вручную снаряды в сторону юрких японских миноносцев. Однако остальные башенные установки, в том числе наскоро отремонтированная после двух попаданий с "Кирисимы" 3-я башня, открыли огонь по линейным крейсерам трехорудийными залпами. Фонтаны взметнулись почти у самого носа головного японского корабля. Следующий залп 4 дал накрытие. "Конго" плотно окружили всплески от рвущихся 356-мм снарядов. Беглый огонь по японцам открыли и три носовых плутонга правого борта противоминной артиллерии "Измаила" - восемь 130-мм орудий.
На спардеке "Конго" у грот-мачты поднялось вверх тонкое, как карандаш, ярчайшее пламя, и тут же вспыхнул
Все офицеры, управлявшие во время боя "Харуной", погибли в бою. Поэтому остается неизвестным, произошел такой маневр случайно или это было целенаправленное решение закрыть корабль принца-адмирала своим корпусом. В тот момент единственная оставшаяся исправной у "Харуны" 3-я башня главного калибра "не видела" вынырнувшего впереди из дыма русского супердредноута. У японцев стреляли лишь пять 152-мм орудий носовых казематов, которые, однако, были неспособные нанести существенный ущерб хорошо бронированному "Измаилу". Несколько 6-дюймовых снарядов разорвались без всякого ущерба на поясе русского дредноута, один всё же добавил пробоину в задней дымовой трубе. Неожиданно заговорили тяжелые орудия считавшейся бездействующей 2-й башни "Харуны". Оставшимся без дела тамошним расчетам удалось с огромным трудом поднять некоторое количество снарядов и полузарядов из затопленных носовых погребов. Японцам повезло. "Измаил" получил попадание в носовую часть, прямо под первым 130-мм орудием. 356-мм снаряд пробил 5-дюймовую броню у ватерлинии, что привело к затоплению отсека хранения овощей для команды, а затем и рефрижераторов охлаждения погребов 1-й башни.
Первые залпы, предназначенные "Конго", упали за "Харуной" перелетом, лишь один снаряд снёс, зацепив, верхушку средней дымовой трубы. "Харуна" разворачивался, обращаясь к "Измаилу" левым бортом. И тут на японцев, наконец, обрушилась вся мощь русских 14-дюймовых орудий. Свой вклад внесла даже медлительная носовая башня "Измаила", успевшая выпустить залп при повороте корабля на противника. За короткое время "Харуна" получил не менее двадцати попаданий только снарядами крупного калибра. Выпускаемые с небольшой дистанции по настильным траекториям они поражали японский корабль в основном в его верхнюю часть. Кочегарки, машинное и рулевое отделения, гребные валы пострадали значительно меньше, что позволило сохранить ход и управление, хотя тяга в топках упала до минимума - прямыми попаданиями были снесены две из трех дымовых труб и страшно исковерканы вентиляторы.
Вся середина "Харуны" представляла собой нагромождения искореженного металла. Надстройки были разбиты, жилые помещения превращены в горящие развалины, палуба завалена обломками. Прямыми попаданиями были уничтожены боевая рубка и сброшен за борт ходовой мостик. Те кто выжил при взрывах, погибли при вспыхнувшем следом пожаре, когда горел даже тугоплавкий линолеум на полу. Один из бронебойных русских снарядов достал даже до центрального поста, расколов защищавшую его броню. Практически полностью была уничтожена левобортная батарея 152-мм орудий. Прямым попаданием в орудийный щит каземата номер 3 было разбито это орудие и выведен из строя соседний 4-й каземат. Каземат номер 1 оказался разрушен, когда 356-мм снаряд ударил в борт прямо под ним, вызвав заодно затопление угольного бункера. 2-е орудие пришло в негодность после взрыва в передней надстройке, проломившем верхнюю палубу и крышу каземата. В жилых
Оставшиеся в живых японские офицеры сумели, управляя из румпельного отделения, повернуть "Харуну" к ост-норд-осту, навстречу дредноутам Ямая. В бой вступили орудия нестрелявшего правого борта, а русский главный калибр молотил теперь уходящий линейный крейсер в кормовую часть. Ударивший на остром угле снаряд сорвал "Харуне" две броневые плиты. В огромную пробоину размерами пять на шесть метров свободно захлестывались волны, быстро проникая в соседние помещения. "Харуна" стал оседать на корму. Другой снаряд, пробил корабль навылет и, разорвавшись, вызвал затопление отсека 4-го торпедного аппарата левоого борта, что еще увеличило дифферент. Вода затопила кормовой балкон. Но каким-то чудом полузатопленные турбины проболжали работать, а возвышенная 3-я башня открыла огонь, лишь только "Измаил" оказал в зоне ее обстрела, и добилась, наконец, ответного попадания.
Русский дредноут был поражен в верхнюю часть правого борта против передней дымовой трубы, впереди 3-го каземата 130-мм орудий. Пройдя, сметая всё на своем пути, по кубрикам, снаряд взорвался в отсеке дизель-генераторов. По несчастливому стечению обстоятельств, ранее в бою с "Хиэем" уже были выведены динамо-машины в соседнем, левобортном отсеке, питающие элетрооборудование 2-й башни главного калибра. После уничтожения второй группы генераторов башня оказалась окончательно обесточенной. Вращение 1400-тонной установки с тремя 356-мм орудиями, подъем к ним и заряжание 750-кг снарядов могло теперь осуществляться только на ручной тяге. Артиллеристы "Харуны", впрочем, не успели оценить своего успеха.
Буквально через несколько минут после удачного попадания, японский дредноут лишился своей последней башни главного калибра. Русский снаряд пробил ее броневой барбет и взорвался в подбашенном отделении. Над башней, выбив крышу, поднялся высокий огненный столб, потом повалили клубы желтого дыма. К счастью для японцев, пламя рвануло наверх и не успело проникнуть в боевые погреба. Но едкий дым от горевших зарядов распространился по трюмным отсекам через систему переговорных труб, их отверстия пришлось забивать пробками. Поскольку телефонная связь с рубкой и центральным постом также уже не действовала, в отрезанном от внешнего мира машинном отделении просто держали максимальный ход, прислушиваясь к грохоту сотрясающих их корабль попаданий. Неожиданно настала тишина. "Измаил" оставил избитый до полный потери боеспособности "Харуну". К месту боя подходили японские линкоры, и русский сверхдредноут начал пристрелку по головному "Исэ".
– Кажется, что-то не так с нашими линейными крейсерами!
– Танин Ямай почти дословно повторил слова, сказанные адмиралом Дэвидом Битти в разгар Ютландского боя.
Построенные по образцу знаменитых "кошек Битти" - линейных крейсеров "Лев" и "Тигр" - японские линейные крейсера типа "Конго" проявили себя столь же плохо защищенными от обстрела. Битти при Ютланде потерял три своих корабля, принц Хироясу, сегодня, - только два, но судьба остальных двух вызывает серьезные опасения. Флагман 2-го флота "Конго", дымя горящей кормой, уходит на норд-норд-ост; охваченный пожаром целиком "Харуна" - на ост-норд-ост, то есть прямо на пересечение курса линкорам Ямая, желая, видимо, укрыться за ними от своего грозного противника.
За время, пока принц Хироясу сражался с одиноким русским дредноутом, 1-й флот сумел сблизиться с "Измаилом" до 75 кабельтовых. Однако растянувшимся в строе пеленга "Исэ", "Хьюго", "Фусо" и "Ямасиро" никак не удавалось добиться попаданий. Часть дальномеров были повреждены, к тому же, хотя линкоры пытались пристреливаться по очереди, их артиллерийские офицеры в спешке всё равно путали падения своих и чужих залпов. Огонь из одних носовых башен не был особенно сильным. Адмирал Ямай приказал повернуть на два румба вправо, чтобы ввести в действие мидельные и кормовые башни. Теперь 1-й флот шел с противником почти на параллельных курсах. Это усиливало мощь огня, но давало русским шанс выйти из-под него и оторваться, пользуясь преимуществом в скорости.