Рыбацкие байки
Шрифт:
— Ах, старый я дурень! Ах, болван я, болван!
— Что там у тебя еще?
— Свечу вставил, а провод, подающий ток, не включил.
— Склероз продолжает свою игру! — веско говорит Кадырмет.— Погоди, он тебе еще и не то покажет!..
— Ничего! Все хорошо, что хорошо кончается.
— Ты думаешь, что все уже кончено?
— Самое главное — найти причину помехи. Я ее нашел — дальше пойдет как по маслу!
Все налажено. Мотор поставлен прямо.
— Кадырмет, следи за носом лодки, не давай ей вилять. Р-раз!..
С одного оборота мотор у меня на этот раз затарахтел. Полный
Картина такая: впереди — задранный кверху нос лодки, позади — я с задранным от гордости носом, а в середине — Кадырмет. Щучий рот до ушей. Что-то кричит, но нельзя разобрать слов: мотор тарахтит так, что все заглушает. Но мне и так понятно: рад Кадырмет. И за себя рад. И за меня. А мне от радости петь хочется во все горло. Хорошо! Чувствую себя властелином не то что лодки, а всей вселенной! Хоть и помучился я с мотором, пока его запустил, но зато до заранее облюбованного мною места — знакомого щучьего гнезда — мы о Кадырметом домчались за десять минут. Здесь я своей волей,— слышите — своей! — заглушил мотор. Подвел на веслах лодку к нужной точке и забросил якорь. Не какой-нибудь там старый, испорченный утюг, а настоящий якорь — трехлапый, железный. Я его специально к приходу Кадырмета раздобыл. Надо было бы еще и подходящую веревку к нему достать, но не достал, не сумел. Обойдемся пока тем, что есть.
Все в порядке. Пора приступать к главному — к ловле щук на обед.
— Кадырмет, друг, ну-ка, достань из того ведра жестяную коробочку, в ней крючки.
Кадырмет роется в ведре.
— Нету здесь никакой жестяной коробочки!
Сердце у меня упало. Вырвал у Кадырмета из рук ведро, роюсь в нем сам. Ключи, отвертки, гвозди, клещи... Где же жестяная коробочка с крючками и блеснами? Коробочки нет! Вай, вспомнил! Я же ее, проклютую, чтобы не забыть, положил на самое видное место — на пенек, за который лодочную чалку обматываю!.. В сердцах говорю Кадырмету:
— Эх ты, тетеря! Неужели ты не видел коробочку на пеньке?! Сказал бы мне: «Сосед, не забудь ее взять!»
— Я тебе еще в прошлом году говорил...
— Про коробочку?!
— Про твой склероз! Лечиться надо, братец, лечиться, пока не поздно.
— Ладно! — говорю,— Не будем унывать. Мотор еще не остыл, смотаемся домой за коробочкой, все в наших руках!
Дерг! Мотор затарахтел с одного оборота,— значит, действительно еще не остыл! Лодка рванулась вперед...
Но... что это?! Почему она не идет туда, куда нам надо, а тянет в сторону? Сильно кладу руль налево. Лодка задирает нос и бросается вперед, как норовистая кобыла, а рядом с бортом всплывает оборванная веревка. И тут же, словно подавившись своим собственным треском, глохнет мотор.
Оказывается, я забыл выбрать якорь! А он, видать, крепко зацепился своими железными лапами за дно, веревка не выдержала рывка пяти лошадок и лопнула! Наверное, мотор теперь основательно вышел из строя. Положение — хоть плачь! Но я опять радуюсь: веревка-то все же осталась цела, а она бельевая, я ее тайком от жены взял. Едем назад, а Кадырмет свое твердит:
— Лечись, друг Латып, лечись, а то пропадешь. Послушался я в конце концов его совета.
Через несколько дней погода испортилась, подул северный ветер — клева не жди. Дай, думаю, поеду
Вхожу в кабинет врача. Молодая красивая женщина в белом халате ласково говорит:
— Подойдите поближе. Подошел поближе.
— Садитесь!
— Сел.
— Самочувствие у вас какое? Я растерялся, пожимаю плечами.
— Хорошее — говорю.
— А на что жалуетесь?
— Вроде не на что мне жаловаться.
— Зачем же вы тогда ко мне пришли? Что у вас болит? И где?
Я еще больше растерялся. Что у меня, действительно, болит? Где болит? Не могу вспомнить! Забыл! Так ничего ей и не сказал. Поднялся и ушел. Вот что склероз делает!
ЗАБЫТАЯ «МЕЧТА»
Итак, мой попутчик сказал мне:
— Дед Латып из рассказа «Склероз» — это я.
А надо вам сказать, что своего деда Латыпа я написал по подсказке Мухаметши. Он его лично знал. Я тоже хотел с ним познакомиться, да выяснилось, что дед уехал к себе на родину, в Башкирию. Поэтому многие его приключения я выдумал.
Говорю:
— Вы с автором рассказа встречались?
— О, если бы я его встретил, я бы задал ему перцу!
— За что?
— Сильно врет! Насочинял про меня, чего и в помине не было.
— Может быть, он не о вас писал?
— А о ком же еще?! Многое ведь совпадает. Насчет лодочного мотора — все точно. И то, что якорь забыл выбрать, тоже было. Забыл, зачем к врачу пришел в поликлинику,— тоже, правильно. А вот что стащил у жены бельевую веревку и что демонстрацию фотографировал, не сняв крышки с объектива,— это все сплошное вранье!
— Может быть, у вас даже и фотоаппарата нет?
— Есть у меня фотоаппарат. И даже такой случай был: я действительно начал фотографировать, не сняв крышки с объектива, но это же не на демонстрации было! Зачем же так врать?
Дед Латып задумался.
— Впрочем, он ведь писатель, выдумывать — это его ремесло. Но я так полагаю: если уж ты назвал в рассказе своего героя именем реально существующего человека — деда Латыпа,— повидайся с ним сначала, поговори, а потом уж садись и пиши!
Подумал еще и прибавил:
— Тогда, возможно, дед Латып ему и более забавные истории из своей жизни рассказал бы!
— А были такие?
— Всякое бывало. Но теперь, знаете, я совсем другим человеком стал. И мотор у меня работает исправно: один раз дерг — и готово, затарахтел. И склероз свой одолел. Все помню, ничего не забываю!
Наш поезд, замедляя ход, приближался к станции. Дед Латып посмотрел в окно, вскочил, торопливо снял с крючка свой молодежный рюкзак.
— Ох, старый я болтун! Проехал свою станцию, придется обратного поезда дожидаться!
С этими словами он устремился к выходу, позабыв снять с другого крючка свою болонью — свою «мечту». Я не успел опомниться, как он уже выскочил на перрон и исчез в толпе. Вот тебе и «одолел склероз».
Я обратился к одному из пассажиров — тоже рыболову по внешнему виду: