Рыбаки
Шрифт:
Рассеявшийся белый дым открыл перед нами мужичонку с охотничьим ружьём в руках. Прикид на нём болтался под стать лодке: рваный тельник, штаны какие-то зелёно-коричневые. Небритость трёхдневная на парижский манер. Где-то рядом с ним из лодки торчали внимательные собачьи уши.
— Мужики, вы катера здесь не видели?
— Какого катера? — осведомился я.
Гонщик в деталях описал Петрухино корыто.
— Нет, — ответил я, отяготив лицо раздумьем. — Катер не проплывал.
— Ладно, — сказал мужик. — Будем искать дальше. Ежели
Его глаза искрились недобрыми намерениями, и ружьё нервно подергивалось, готовое в любую секунду к применению. Не понравился он мне, вот что я вам скажу. Как, впрочем, и всей остальной нашей компании. Я видел, как обвинительная речь зарождалась на губах Артёма, и британцы подтянулись, встав по обе руки от него. Приближение Битвы за Ла-Манш, небось, почуяли.
Однако мужичок не стал обострять обстановку. Ружьё-ружьём, а нас-то пятеро — против двух его стволов. Да ты ещё попади. И собака тебе не поможет.
— Пока! — бросил он и скрылся в облаках отработанного бензина.
— Мы так не договаривались, — начал переводчик, переключаясь на меня.
— Да ладно ты, — перебил его Андрюха. — Мы ж не купили этот берег. Людям ходить не запретишь. Давайте лучше за приезд.
Правильно. Он откупорил бутылку водки, извлечённую из воды, где она прохлаждалась, и разлил по стаканчикам. А я опустил в кипящую воду первую партию рыбы и добавил немного икры — бульончик получится мылкий, наваристый.
— Чтобы всё у нас прошло гладко, — сформулировал Андрюха мысль. — По плану.
Мы выпили, закусили свежим огурцом, и в этот момент раздались выстрелы. Один и сразу за ним — второй. Эхо, такое радостное, их подхватило и понесло над сопками.
— Что это? — поперхнулся Артём.
— Должно быть, наш давешний гость охотиться пошёл, — предположил я, доподлинно зная, что это не так.
— Куропатки тут — как индюки! — включился Андрюха. — В следующий раз обязательно ружьё с собой возьмём.
— Да, — поддержал друга я, потому что, действительно, мысль показалась мне актуальной.
Слава Богу, ушица подоспела, и нам удалось отвлечь туристов от сомнений, вызванных последними событиями. Я разлил парящую жидкость по тарелкам, показал, как и что нужно делать, и все последовали моему примеру. Андрюха манипулировал бутылкой и стаканами, наивно полагая, что накачает гостей вусмерть раньше, чем соседи за мысом предпримут свой следующий ход. Ошибся он. А я — нет. Потому что оптимист во мне умер ещё при Брежневе.
Из чащи послышались звуки пробирающегося через бурелом медведя. Только он почему-то всхлипывал и бормотал что-то несвязное себе под нос. Затем к костру вышла женщина — та, с которой я имел удовольствие общаться час назад. На этот раз она нарядилась в ночную рубашку с рваными дырами, как мне сначала показалось, от картечи. Но приглядевшись повнимательнее, я понял, что, скорее всего, она, идя сюда, несколько раз зацепилась за кусты и навернулась. И пятна на рубашке — это
Наши рыцари слегка засмущались при виде принцессы в нижнем белье, но только не я — видал её и в более подробном облике.
— Водка есть? — спросила она, не поздоровавшись.
Андрюха машинально всучил ей пустой стакан и хотел плеснуть, но она попридержала горлышко бутылки, пока уровень жидкости не достиг половины.
— Ваше здоровье! — отметилась гостья и опрокинула огненную воду внутрь, заправски крякнув.
Англичане издали одобрительные крики и разродились аплодисментами. У них все женщины поголовно — леди, и на такие фокусы согласятся только по решению суда.
— Ещё! — потребовала она, видя такой успех.
— А не поплохеет? — усомнился Андрюха
— Мне нужно снять стресс, — аргументировала она.
Со вторым стаканом она разделалась так же мастерски. Мы невольно прониклись уважением к её профессионализму.
— Тебя как звать-то? — оттаял Андрюха.
— Зинаида Юрьевна, — отрекомендовалась она, намекая на разницу в возрасте, но тут же понизила критерии. — Отчество можно будет опустить. После третьей.
Андрюха повиновался.
— Слышь, Зина, — шёпотом спросил он, когда дама отдышалась от новой дозы. — А что там были за выстрелы?
— Где? — сначала удивилась она, но сразу же спохватилась. — А, это Витюн.
— Муж? — догадался я.
— Муж, — подтвердила Зина, протягивая назад пустой стакан.
— А зачем он стрелял? — не унимался Андрюха.
— Ну, так ясно зачем. Ревнивый он у меня.
Переводчик тревожно вслушивался в наш разговор, и только англичане пребывали в полном неведении происходящего, получая удовольствие от лицезрения Зининых способностей.
Прошла ещё парочка тостов, и Фред созрел для того, чтобы положить ей на плечо свою руку. Она не противилась и даже наоборот — всячески поощряла осмелевшего британца, сводя глаза к переносице.
— А ты красавчик, — похвалила она, прижимаясь к нему.
Мы никогда не узнаем, как далеко зашли бы их отношения, потому что в следующее мгновение послышался лай собаки, а потом у костра появился давешний мужичок. Он по-прежнему сжимал в руках ружьё, и лицо его не стало менее свирепым.
— Шлюха! — заорал он, завидев жену, и демонстративно загнал в ствол патрон. — На колени!
Зина выронила стакан, расплескав его содержимое, и неожиданно ловко спряталась за мной, хотя никаких поводов для этого я не давал. Её ногти впились в мою задницу — даже через грубый материал штанов почувствовалась их острота и прочность. Я не собирался геройствовать, но только выхода у меня другого не оставалось.
— Витёк, — сказал я. — Давай не будем пороть горячку и спокойно всё обсудим. Сядем. Выпьем.
Ход оказался правильным.
— Давай, — легко согласился Отелло и подсел к столу, принимая от Андрюхи водочный паёк в размере полного стакана.