Рыбка моя
Шрифт:
– Мы не из-за них находимся в напряжении, – многозначительно заметил Игорь. – И ты сама это знаешь.
Лиза улыбнулась, а Игорь неожиданно спохватился:
– Мать терпеть не может, когда я курю на кухне. Сильно пахнет дымом? Надо быстренько проветрить.
Он раздернул занавески и открыл форточку. После чего обнял Лизу за плечи и повлек в коридор. По дороге он поцеловал ее в висок, а потом в ухо, и это было удивительно приятно, хотя и щекотно.
Когда Игорь распахнул дверь, у него внезапно изменилось выражение лица. Кажется, он даже побледнел. Лиза тревожно взглянула на хмурую молодую женщину, стоявшую на пороге.
–
Лиза поняла, что ей следует ретироваться – Ирочка приехала раньше, чем планировалось. «Игорю, конечно, здорово не по себе. Интересно, как он поступит? Если представит меня еще одной кузиной, я сразу соберусь и уйду», – решила она. Сердце заставило ее прислушаться к разговору, доносившемуся из коридора.
– Ирочка, это нечестно, – говорил Игорь. – Ты прекрасно помнишь, как произошло наше, так сказать, обручение. Возле урны, совершенно неожиданно для меня. Поэтому ты не можешь меня упрекнуть, что я пригласил дорогого мне человека, Лизу, для того, чтобы встретить с ней Новый год. Могу себе представить, как она расстроилась. И я тоже расстроился.
– Я не собираюсь оставаться. Но я должна сказать тебе нечто важное, – упрямым тоном заявила Ирочка. – И я не хочу, чтобы кто-то еще это слышал. Надень куртку, и пойдем на лестничную клетку.
Послышалась возня, потом потянуло холодом, и дверь хлопнула. Лиза посмотрела на открытую форточку и поежилась. «Отлично, – подумала она, усаживаясь за стол. – Вероятно, мне следует попробовать бомбейскую курицу, иначе я никогда не узнаю, что у нее за вкус». Совершенно неожиданно до нее донесся голос Лолы, которая пыталась перекричать телевизор:
– Скажите, а у вас нет чего-нибудь съедобного? У меня в животе урчит.
– Сейчас принесу! – отозвалась Лиза и, положив на тарелку пару бутербродов, отправилась в комнату. – Ой, как у вас громко! – воскликнула она, оказавшись в непосредственной близости от телевизора.
– Что-то случилось со звуком, он не работает! – откликнулась Лола, не отрываясь от экрана.
– Может быть, вам лучше поесть за столом? Там много всяких вкусностей, – предложила Лиза. – Все равно ведь сейчас рекламная пауза.
Какую-то долю секунды Лола сомневалась, но потом сказала:
– Нет, я не могу, – и осталась на месте.
Лиза пожала плечами и собралась уже было уходить, когда заметила еще одну открытку, торчавшую из альбома с фотографиями Грейс Келли. Будет не очень хорошо, если Ирочка вслед за ней станет находить все эти эпистолярные упражнения Мими, и семейная жизнь Игоря начнется с обид и недоверия. Лиза вытащила открытку и взглянула на нее. Это была фотография пляжа, утыканного разноцветными зонтами на фоне помпезного отеля с башенками. Лиза присела на диван, перевернула открытку и прочитала послание, написанное острым косым почерком: «Милый Игоряша! Сижу на берегу Атлантического океана. На пляже пустота: вчера акула съела серфингиста. Вспоминаю, как ты голый бегал вдоль линии прибоя. Хочу вернуть старые времена. Напиши, что ты все еще любишь меня. Маргарита».
Ну, надо же. Какой он, однако, любвеобильный. Непонятно почему, но настроение у Лизы испортилось. Как будто она не догадывалась, что у такого симпатичного парня может быть целая куча женщин. Мужчины непостоянны, вероятно, с этим ничего не поделаешь. После того что она узнала о Руслане, это открытие
Между тем за стенами комнаты с аквариумом происходили драматические события. Как только за Лизой закрылась дверь, в кладовке раздался тонкий писк, потом грохот, после чего дверь распахнулась и в коридор вылетела сначала белая кошка, а вслед за ней встрепанная Анжелина с выражением панического ужаса на лице. Кошка, задрав хвост, кинулась к входной двери, которая оказалась заперта, развернулась и метнулась на кухню. Она тоже была в ужасе, но почему-то не мяукала и не шипела, а бежала молча, заведя уши за голову и вздыбив шерсть на загривке.
Когда, находясь в сладкой полудреме, Анжелина внезапно почувствовала, как что-то мягкое, меховое и слишком большое для мыши задело ее голое плечо, волосы у нее на голове встали дыбом. Ее воображение немедленно нарисовало крысу размером с хороший утюг, и она выскочила из кладовки с разинутым ртом, готовая орать благим матом.
Ясное дело, это была исчезнувшая сутки назад Мэри Пикфорд, невесть как просочившаяся в кладовку Северьянова. Узрев открытую форточку, она с силой оттолкнулась задними лапами от пола, сиганула сначала на стул, потом на подоконник и уже с него полетела в открытый космос. Анжелина, с трудом затормозив посреди коридора, ахнула и прижала руки к груди. Сделать она уже ничего не успевала. В самый последний момент по чистой случайности кошка ухитрилась зацепиться за что-то когтями и рухнула между оконными рамами, растопырив лапы, как какой-нибудь монстр из фильма ужасов. Глаза у нее были размером с два будильника.
– Ты напугала меня до смерти! – закричала Анжелина и топнула ногой. – Дура ты эдакая! Откуда ты только взялась?!
Кошка, пытаясь выбраться из ловушки, изо всех сил молотила лапами по стеклу, но у нее ничего не получалось. Анжелина встала на табуретку и полезла спасать животину, но когда она сунула руку между рамами, кошка сжалась в комок и ощетинилась, как ерш для бутылок. Разинув розовую пасть и показав все свои зубы, она, вероятно, собиралась издать шипение, но изо рта у нее так и не вылетело ни одного звука.
– Немая ты, что ли?! – удивилась Анжелина, еле успев отдернуть руку от острых когтищ.
Судя по выражению морды, Мэри Пикфорд решила защищаться до последней капли крови.
– Ну и сиди там, раз ты такая умная, – сердито сказала Анжелина. – Блин, а если бы ты мне на голову прыгнула, когда я спала? Да я бы со страху коньки бросила.
Разозлившись, Анжелина состроила кошке рожу, а потом плотно задернула занавески и ушла в кладовку, захватив с собой бутылочку коньяка. Улеглась на тахту и постаралась успокоиться. Коньяк должен был ей в этом помочь. Конечно, она понервничала! К счастью, кошка вылетела из кладовки первой, и Анжелина, увидев ее, почти сразу пришла в себя.
В то время как Лиза размышляла о мужской неверности, а Анжелина разбиралась с Мэри Пикфорд, на лестничной площадке разыгрывалась другая драма. Игорь, в наброшенной на плечи куртке, стоял с незажженной сигаретой в руке возле лифта. Рядом, кутаясь в шубку, переминалась с ноги на ногу Ирочка.
– Ну, вот что, – решительно сказала она, пряча глаза. – Я пришла повиниться. И разорвать нашу помолвку.
И она заплакала – так горько, что Игорю стало не по себе.
– В каком смысле – повиниться? – спросил он напряженным тоном. – Ты не беременна?