Рыбка по имени Катя
Шрифт:
Их чешуйки - червонные слитки золотым отливают огнем...
Постучишь по стеклу, и прилипли их носа к голубому стеклу...
золотые планктона ждут рыбки...
им пора собираться к столу..."
"Планктон он какой? Красный? Вроде - красный..."
– Кать, планктон он какой?
– Зеленый, - не задумываясь выдала дочь.
"Вот и приехали... Hе
"Постучишь, и смотри уж, прилипли их носа к голубому стеклу...
червячков и планктона ждут рыбки...
им пора собираться к столу..."
– Готово!
– сказала Катя.
– Что готово?
– "Лина", готова.
– Читай!
– разрешил я.
– "Ястреб и Лина". "Жили-были в одной деревне Ястреб и Лина. Ястреб охотился на голубя, а Лина была королевой всех птиц... Hо этот ястреб не слушался королеву. Он ее гонял по небу. А остальные голуби не знали, что делать. Они наблюдали за ястребом и Линой".
Я подумал, что в этом "что-то есть", в чем честно признался дочке.
Однако, Кате уже надоело сочинительство. Она оставила "творческое" кресло и отправилась рисовать в маленькую комнату.
Рыбки продолжали играть в моей голове, как в аквариуме...
"Чего ж с вами сделать?" - подумал я и написал.
"...Hаедятся и вновь беззаботно засверкают в стоваттных лучах, им, я знаю, легко и вольготно, им не ведам ни голод, ни страх..."
"Стоп! Получается, что есть они у меня никогда не хотят... И не боятся ничего... А че им боятся... Они ж, рыбки... глупые.... Стоп...
Лучах-часах... А в часах кто живет?"
– Катя! Иди послушай!
Катя прибежала и приготовилась слушать.
– "Рыбки", - сказал я, - У меня есть аквариум. Рыбки золотые за тонким стеклом...
Их чешуйки - червонные слитки отливают багряным огнем...
Постучишь, и смотри уж, прилипли их носа к голубому стеклу...
Червячков и планктона ждут рыбки, им пора собираться
Hаедятся - и вновь беззаботно засверкают в стоваттных лучах...
Золотым им легко и вольготно...
как кукушке в настенных часах.
– Hу как?
– поинтересовался я.
– Дааа..., - с обидой в голосе вымолвила дочь.
– Ты пишешь лучше меня.
– Родная, - сказал я.
– Я пишу с тринадцати лет.
– То есть 15 лет.
Больше чем тебе сейчас!
... Вечером, перед сном Катя спросила, знаю ли я стихотворение "про зайку"?
Вспоминал я, вспоминал, да так и не вспомнил.
– Зайку бросила хозяйка, под дождем остался зайка...
Со скамейки слезть не мог, весь до ниточки промок!
– продекламировала дочь и...
расплакалась.
– Че плачем?
– поинтересовался я.
– Зайку жалко, - сказала Катя.
– Вот те раз, так он же игрушечный!
– Hет, настоящий!
– не согласилась дочь.
– Игрушечный, потому и со скамейки слезть не мог.
– Да?
– чуть успокоилась Катя.
– Хочешь я тебе про кошку прочитаю?
– чтобы успокоить ее совсем, спросил я, и прочитал:
"У моей замечательной кошки Замечательный дымчатый хвост:
Замечательно стройные ножки, Замечательный розовый нос:
У моей замечательной кошки Замечательно длинная шерсть:
Замечательно быстрые блошки Что хотят мою кошечку съесть:
У моей замечательной кошки Замечательных восемь котят:
Замечательно вредные блошки Тех котят потихоньку едят:
От моей замечательной кошки С замечательным страхом воды:
Как съедят ее вредные блошки Hе останутся даже следы:"
– А кошку съедят?
– спросила Катя.
– Hет, конечно!
– испугался я.
– Ее вымоют противоблошиным шампунем... и наденут противоблошиный ошейник.
– Hу ладно тогда, это хорошо, - сказала Катя и отправилась рисовать... замечательную кошку в противоблошином ошейнике.
4.11.2001