Рыбкин зонтик
Шрифт:
— Ну, извините… гражданка…
— Гражданки на нарах сидят, однозначно! — прервала меня бабка.
— Ну… дама, что ли?
— Дамы в семнадцатом повывелись!
— Ну как же вас тогда называть?
— А нечего по чужим лестницам шастать, однозначно, тогда и называть никак не придется! А ежели уж тебе никак не обойтись, называй, как приличные люди, — женщина!
Она произнесла это слово очень характерно — «женшчина», и я так и представила, как она стоит в очереди и говорит такой же, как она, особе: «Женшчина, вас здесь не стояло!»
Однако
— Женщина, — проговорила я как можно уважительнее, — вы Андрея, соседа своего, давно не видели?
— А ты, интересно, кто такая, что по чужим домам ходишь и вопросы задаешь? По телевизору все время повторяют, чтобы, однозначно, с незнакомыми людями не заговаривать! Может, ты аферистка какая или, к примеру, мошенница и насчет его квартиры вынюхиваешь?
— Нет, женщина, я не аферистка, я из социальной адаптационной службы по поводу его производственного статуса! — быстро выдала я бессмысленный, но внушающий уважение набор слов.
— Это что же — он, выходит, сидел? — радостно прошептала старушка, и глаза ее восхищенно заблестели.
— Ничего подобного! — отрезала я, представив, как могу опорочить неповинного человека. — Это совсем другой отдел! Я же сказала — адаптация, а не реабилитация!
Моя уверенность произвела на старуху впечатление.
— Ну, ежели так!.. не показывается он уже давно, скоро, считай, неделю… да и до того редко приходил… Как с этой своей познакомился, так его будто подменили…
— Это с какой же? — изобразила я на лице естественный женский интерес. — С Веркой, что ли?
— А почем я знаю? Может, и Верка, она мне не представлялась, даже и не поздоровается никогда! Только фыр-фыр, и мимо проскочит! Нет чтобы остановиться, поговорить, как люди-то!
— Но из себя-то какая? Беленькая такая, маленького роста?
— Да нет, что ты такое говоришь! Как раз черная, как ворона, и роста высоченного, что твоя каланча! А чего это ты так интересуешься-то, — глаза бабки подозрительно заблестели, — ты ведь вроде говорила, что по работе какой-то его ищешь, по этой… как ее… обабтации?
— Конечно, — я сделала честные глаза, — по поводу адаптации его производственного статуса! А только если Верка к нему ходит, так тогда у него статус не адаптируется!
— Да-а? — недоверчиво переспросила бабка. — А то я подумала, что ты по женскому интересу… Он, конечно, мужчина видный из себя, интересный, тут всякая заинтересуется…
— Вот меня и послало начальство проверить, не заинтересовалась ли Верка… в рабочее время.
Я поняла, что вряд ли узнаю у соседки еще что-то полезное, и отправилась восвояси. Как известно, спуск с горы представляет еще больший труд и опасность, чем восхождение на нее, поэтому, выбравшись наконец на улицу, я испытала несомненное облегчение.
Исполнитель позвонил по условному телефону с обычного уличного
— Диспетчер фабрики мягкой игрушки.
Старуха действительно работала диспетчером, чтобы получить прибавку к своей мизерной пенсии, только к фабрике мягкой игрушки не имела никакого отношения. Ее клиенты играли в другие, далеко не детские игры.
— Передайте в отдел снабжения, что синтепон для набивки кукол прибудет на Московский в шесть тридцать, — произнес Исполнитель кодовую фразу, — синтепон высшего сорта.
Последние слова обозначали особую срочность вызова.
В шесть тридцать он приехал на Московский проспект неподалеку от станции метро «Электросила».
Оставив машину в двух кварталах от нужного места, прошел до Интернет-кафе «Мегабайт» и занял угловую кабинку с компьютером. Через полминуты за тонкой пластиковой перегородкой, отделявшей его от соседней кабинки, послышался негромкий женский голос:
— Синтепон высшего сорта?
— С французским шариковым наполнителем, — ответил Исполнитель и понизил голос: — В чем дело? Я не получил доплату! С людьми моей профессии шутить опасно, это может плохо кончиться.
— С людьми вашей профессии? — еле сдерживая ярость, передразнила его женщина. — Я думала, что имею дело с настоящим профессионалом!
— Что такое? Моя репутация…
— Ваша репутация горит синим пламенем! Кого вы убили?
— Вы с ума сошли! — прошипел Исполнитель. — И как можно произносить вслух такие слова? Я исполнил…
— Исполнил, блин! Ничего ты не исполнил! Ты хотя бы, кретин, посмотрел на нее? Тебе заказали молодую, блин, женщину, а ты… исполнил какую-то старую вешалку!
— Но… адрес… — проговорил Исполнитель, холодея, — было темно… я был уверен…
— Уверен, блин! — продолжала кипятиться женщина. — А посмотреть на дело своих рук — слабо? И кто только о тебе, интересно, распустил слухи, что ты настоящий профи?
— Я попросил бы! — прошипел Исполнитель. — У меня была безупречная репутация, пока не появились вы с вашим дурацким заказом…
— Репутация у тебя дутая! А ключи, которые тебе поручили принести? За большие, между прочим, бабки!
— Я их принес!
— Не те! Совершенно не те ключи!
— Не может быть! Я принес то, что вы заказывали! И вообще, что вы кричите? Вы хоть понимаете, о чем мы говорим?
— Я-то понимаю, а вот ты, кажется, не очень! Я требую, чтобы заказ был завершен! Аванс уплачен, и дело должно быть сделано!
— Я понимаю, — проговорил Исполнитель, помрачнев, — уверяю вас, в моей практике не было таких проколов…
— Меня это как-то мало интересует! Мне важно, чтобы мой заказ был выполнен!
— Одно скверно, — проговорил Исполнитель задумчиво, — между этими двумя делами можно будет установить связь… Кто была та женщина, которая оказалась ночью в квартире?