Рыбкина на мою голову
Шрифт:
– Я очень сильно хочу есть, – решила разбавить ее радость, упрямо складывая руки на груди.
– Дома поешь, – огрызнулся мужчина.
Эта особь женского пола с неизвестным мне именем снова противно лыбится.
Та-а-ак.
– Я очень сильно хочу есть! Я не ела с утра и вообще на грани голодного обморока! – и как раз кстати мой желудок издал протяжный стон. – Если не накормите, то поедем все вместе не на ваше свидание, а со мной в приемный покой.
– Ну, точно… слепой и безмозглый котенок, – фыркнула дамочка.
Что? Это она про меня сейчас?
– Я бы попросила! – рыкнула я возмущенно, сжимая пальцы до боли в суставах, чтобы совершенно случайно не вцепиться ими в шевелюру брюнетки с переднего сиденья.
– Да ты просто…
– Так, хватит обе! – гаркнул Паша. – Ты, – посмотрел на меня, – потерпишь до дома, Рыбкина! А ты, – взгляд на цацу, – хоть ты будь умнее и не спорь с ребенком!
– Я не ребенок! И решительно заявляю, что до дома не доеду. Кстати, вон там хот-доги купить можно, остановите, – скомандовала я, получив выстрел в голову убийственно хмурым взглядом дяди Паши.
Однако я была бы не я, если бы сдалась. Поэтому воинственно нахмурила брови и не менее решительно встретила взгляд мужчины в зеркале заднего вида.
Минута немой сцены, и когда мы уже чуть не проскочили ларек с хот-догами, Паша, поиграв желваками, виляет рулем и останавливает машину у киоска.
То-то же!
– Прекрасно! – хлопнула я в ладоши. – Мне, пожалуйста, с горчицей и огурчиков побольше. Заранее спасибо!
– Я тебе в курьеры не нанимался, Влада.
– Думаю, это входит в ваши надзирательские обязанности. Разве нет?
Паша обернулся в мою сторону, изучив долгим, нечитаемым взглядом. Кажется, у кого-то стремительно сходит на нет терпение. И, похоже, мне сейчас выскажут все, что обо мне думают, но, на мое счастье, его внимание перетянула пигалица.
Кто-нибудь мне скажет, как вообще ее зовут? Нет, цаца и пигалица, конечно, прекрасно ей подходят, но у нее же точно должно быть имя, да?
– Паш, мы же опоздаем, у нас столик ко времени забронирован, – протянула она, надув свои губищи-вареники. – А ты знаешь, что я не люблю опаздывать.
– Не опоздаем, не нуди. А ты, Влада, либо идешь за своим чертовым хот-догом, либо мы поехали! – снова поворачивается ко мне.
– У меня денег нет.
– И как ты собиралась ехать домой тогда? – удивленно вскинул брови дядя Паша.
– Как-как? На метро. У меня еще поездка одна осталась. Я все рассчитала, – гордо заявляю я.
Хотя, конечно же, у меня есть деньги. Но папиному другу знать об этом не обязательно. Пусть поухаживает за бедной испуганной потеряшкой Рыбкиной. А то его расфуфыреной цаце и так слишком много достается внимания.
Хы.
– Рассчитала она все, – пробубнил он и, достав бумажник, вынул из него пару купюр, – давай бегом туда-обратно. И мне возьми, сто лет не ел эту гадость.
Я, довольная до глубины души, беру из его рук купюры и готова выскользнуть на улицу, еще и свежим воздухом надышаться, как слышу вопрос, адресованный не мне.
– Арин, ты будешь?
Я застреваю в дверях. Арина, значит?
– Ты издеваешься? – огрызнулась дама. – Я и этот жирный фаст-фуд, Жаров?
Бе-бе-бе, Арина. На нет и суда нет, как говорится.
Я, довольная, направилась покупать хот-доги для нас с Пашей. Было гаденькое желание попросить парня на раздаче орудовать булками и сосисками помедленнее, но думаю, тогда куклу Арину точно рванет, и забрызгает она своим ядом весь чистенький салон Пашиного внедорожника. А химчистка нынче дорогая.
Нет, ну, и кто после такого скажет, что я не милая и заботливая?
Влада
В машину возвращаюсь минут через десять. Я слышала, что эти двое о чем-то говорили. Но как только я появилась, они тут же замолчали. Даже, я бы сказала, насупились. Явно успели поругаться.
– Это ваш, – протянула мужчине одну из булок. И сама уселась поудобнее на заднем сидении, с огромным удовольствием принявшись уплетать вкуснейшую поджаренную булку за обе щеки.
– Боже, ну и вонь! – не выдержала Арина. – Как вообще это можно есть?
Паша чуть не подавился. Мы с ним переглянулись, я беззаботно пожала плечами, мол, сами такую фрю себе выбрали.
– И вообще, мы едем или как? – продолжила возмущаться дамочка, когда ответа от мужчины не последовало. Но и этот вопрос Паша пропустил мимо ушей. Завел машину, одной рукой удерживая хот-дог, второй руль, и мы большой и, несомненно, “дружной” компанией поехали в сторону дома.
Теперь нужно как-то сделать так, чтобы их планы расстроились.
Не пара же она Паше. Я прямо чувствую, что не пара. Его вон уже, похоже, не от меня начинает подбрасывать, а от его ворчливой Арины.
Так что я сейчас совсем не вечер ему порчу, а очень даже наоборот. Спасаю! От унылой компании унылой любительницы устриц и силикона.
Я сажусь посередине и, чуть склонившись между сидений, делаю вид, что меня интересует, что происходит впереди. И как раз вовремя. Машина, идущая перед нами, резко тормозит, Паша тоже бьет по тормозам, а я, чуть подавшись вперед, честно-честно по инерции выпускаю из рук свою булку, и она летит прямиком на колени Арины.
– Что за…!!! – поднимает жуткий визг цаца, отбрасывая мой вкуснейший хот дог со своих худющих костлявых ног. Орет так, что у меня уши закладывает. Нет, серьезно, эта краля еще и визжит, как мандрагора, вот-вот перепонки взорвутся к чертям, что он в ней нашел-то?
– Она специально, Паша! Ты видел?! Ты это видел?! – продолжает распыляться истеричка Арина, тряся заляпанными в майонезе руками, как в припадке сумасшествия.
Паша как раз доедает остатки своей булки и выдает:
– А я тебе предлагал перекусить, – достает из бардачка салфетки и подает даме. Вполне себе вежливо, между прочим! Вот и нотки рычащие исчезли из тона. Правду говорят: путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Явно подобрел. Правда, вздохнул как-то совсем уж устало, аж жалко мужика стало. Досталась же ему такая… Арина!